«Строгая утеха созерцанья»: Статьи о русской культуре
Шрифт:
Тем самым в одах Ломоносова смешиваются и переходят друг в друга физический и духовный смыслы понятия высоты. Поэтому и гора в силу ее высоты, возвышенности приобретает духовную характеристику. И если добродетель – в вышине, то «злоумышленье в яме / За гордость свержено лежит» (188) 487 . Так и возрастание поэтического вдохновения приводит к возвышению Парнаса: «Геройских подвигов хранитель / И проповедатель Парнас, / <…> / Приближи к небесам вершины…» (192).
487
Ср. ломоносовское переложение 70-го псалма, где звучит обращение к Господу: «Ты к пропасти меня поставил, / Чтоб
Результатом такого предельного насыщения положительными свойствами риторического образа («первой идеи») явилась широкая возможность использовать его в создании государственной концепции оды. Гора для Ломоносова – это та недосягаемая высота, та непобедимая крепость, сила, источник света, немыслимое сияние и слава, которые служат символом добродетели, крепости и просвещенности российской государственности. Эта гора («Прекрасная гора, от Бога утвержденна» – 242) мыслится возвышающейся над Россией. Она и определяет содержательную организацию пространства, обозреваемого поэтом с высоты Парнаса. Неудивительно поэтому, что образ горы не только встречался в книгах о символах и эмблемах, но и использовался в придворных праздниках во время «иллуминаций», надписи к которым создавал Ломоносов. Так, например, на «иллуминации», представленной в день восшествия на престол Елизаветы в 1747 г., «изображена была кристальная гора, а на ней императорской престол», чему сопутствовала надпись Ломоносова: «Как вечная гора стоит блаженство наше, / Крепчае мрамора, рубина много краше. / И твой, монархиня, престол благословен, / На нашей верности недвижно утвержден. / Пусть мнимая других свобода угнетает, / Нас рабство под твоей державой возвышает» (225). Другие символы дворцовых празднеств по существу были двойниками горы – ее синонимами: храм, фонтан, алтарь, Вавилон, звезда над алтарем, орел, восходящее солнце, колосс, фейерверк. Судя по ломоносовской интерпретации «иллуминации» с горой, именно гора обладает теми физическими свойствами, которые метафорически могут быть приравнены свойствам, присущим российской государственности: крепостью («И крепче Мавританских гор» – 101), высотой («Как верьх высокия горы» – 120), сиянием («Монархиня, ты всем един источник света…» – 228), способностью служить источником жизни (гора напояет землю водой из стекающих с нее рек: «Из них шумят ключи и токи многих вод; / Поят лице земли, плодом обогащают…» – 242).
В надписи на иллюминацию на день коронования Елизаветы 1754 года «добродетели ее прекрасной и великой горе уподобляются» (242). Эта гора освещает собою землю («Так ты, монархиня, сияешь / В концы державы твоея» – 143; «Коль взор твой далеко блистает» – 139), и на нее, в свою очередь, устремлены взоры со всех концов России, чтобы увидеть ее блистающий свет: «От всех к тебе простерты взоры…» (143) 488 .
Еще большему возвышению императрицы способствует поэт: там, на Парнасе «холмы и древа взывают / И громким гласом возвышают / До самых звезд Елисавет» (110); «Да будет тое (здравие императрицы. – Е. Д.) невредимо, / Как верьх высокия горы / Взирает непоколебимо / На мрак и вредные пары…» (120). Поэт видит все с вершины Парнаса благодаря сиянию и высокости императрицы – оттого, что она «оставила» «земных <…> низкость мест» (146).
488
См. также о сиянии и возвышении императрицы: «…сильнейшими лучами / Сияя в большей высоте…» (194); «Екатеринины доброты / Сияли к нам из мрачных туч…» (194); «Как солнце с высоты, Богиня, к нам сияешь / И в наших жар сердцах усерднейший рождаешь. / <…>/ Монархиня, ты всем един источник света, / Российский Горизонт тобою освещен, / Тобою наш восход на оном озарен. / Мы свет заимствуем, дает Елисавета» (228); «…всюду красота твоих триумфов зрится» (226); «Как сердце росское нагрето / Екатерининым лучем» (195); Екатерина «Сияет радостным лицем…» (198); «Монархиня, твой к нам сверькнул пресветлый луч, / Возжег и осветил всех сердце после туч» (229); «К народу своему щедротою сияешь» (230).
Итак, у Ломоносова один образ (в его терминологии «первая идея») породил целую серию «вторичных идей», каждая из которых была использована по-своему, в зависимости от поставленной задачи. В результате многозначный образ горы сыграл активную и едва ли не определяющую роль в строительстве государственно-политической концепции оды. Образы гор, организовав собою одическое пространство, свели в единую художественную концепцию политику, географию, экономику и поэзию. Горы, относимые в схоластических риториках к предметам безразличным, посторонним, привлекаемым лишь для украшения и сравнения, в ломоносовской торжественной оде превратились в весьма существенный идеологический элемент картины мира.
ПОЭМА Н. А. ЛЬВОВА «РУССКИЙ 1791 ГОД»
ЖАНР, ТРАДИЦИЯ, НОВАТОРСТВО
В последние годы заметно оживился научный интерес к Н. А. Львову. Помимо тома его «Избранных сочинений», подготовленного К. Ю. Лаппо-Данилевским (1994) 489 , Тверским университетом под редакцией М. В. Строганова выпущено пять посвященных Львову сборников «Гений вкуса» (очень качественных и содержательных) 490 , роскошная книга Е. Г. Милюгиной, в основу которой положена ее докторская диссертация «Н. А. Львов. Художественный эксперимент в русской культуре последней трети XVIII века» 491 , и ряд других. Настоящая статья отчасти является продолжением (или развитием) моих работ, посвященных «календарной» словесности и, в частности, персонифицированным и антропоморфизированным образам времен года 492
489
См.: Львов Н. А. Избранные сочинения / Предисл. Д. С. Лихачева. Вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. К. Ю. Лаппо-Данилевского. Кёльн; Веймар; Вена; СПб., 1994.
490
См.: Гений вкуса: Материалы науч. конф., посвященные творчеству Н. А. Львова. Тверь, 2001; Гений вкуса: Н. А. Львов: Материалы и исследования. Сб. 2. Тверь, 2001; Гений вкуса: Н. А. Львов. Материалы и исследования. Сб. 3. Тверь, 2003; Гений вкуса: Н. А. Львов. Материалы и исследования. Сб. 4. Тверь, 2005; Милюгина Е. Г., Строганов М. В. Гений вкуса: Н. А. Львов. Итоги и проблемы изучения. Тверь, 2008.
491
См.: Милюгина Е. Г. Н. А. Львов. Художественный эксперимент в русской культуре последней трети XVIII века: Дис. докт. филол. наук. Великий Новгород, 2009; Она же. Обгоняющий время: Николай Александрович Львов: Поэт. Архитектор. Искусствовед. Историк Москвы. М., 2009. См. также: Лямина Е., Пастернак Е. 200 лет назад была напечатана поэма Николая Александровича Львова «Русский 1971 год» // Памятные книжные даты. 1991. М., 1991. С. 113–118.
492
См:. Душечкина Е. В. Антропоморфизация и персонификация времен года в окказиональной поэзии XVIII века // Окказиональная литература в контексте праздничной культуры России XVIII века. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2010.
Конец ознакомительного фрагмента.