Строгий режим
Шрифт:
Говоривший сверху человек, после услышанных им звуков во вновь наступившей тишине, стонам и крику Олега видимо понял, что происходит. Он тут же крикнул в кабуру теперь уже раздражённым голосом:
— Там что у вас, людей нет больше, а?! Валите его, смотрящий сказал!
Крик подействовал отрезвляюще. Всё вокруг вмиг зашевелилось и начался громкий гомон. Повскакивали со своих мест все, кто причислял себя к людскому кругу. Остальные просто поднимались, чтобы увидеть всё происходящее. Стоявший до этого без движения Лисёнок с угрожающим видом вместе с остальными шёл на Олега, который, увидев теперь уже серьёзную массу надвигающихся на него людей, встал в защитную
— На! На, сука!
— Получи, бля!
Неслось со всех сторон одновременно с хрипом и пыхтением тяжелодышавших «бойцов». Юре всё это больно резало слух, звук каждого удара он воспринимал как будто по своёму телу. Он ничего не видел, так как собравшиеся возле прохода обитатели нижнего яруса заслоняли от него всю эту картину. Но видеть было и не нужно, всё и так было ясно. И Юра прижался к стене в ожидании, что сейчас кто-нибудь вспомнит про него и его вытащат туда же для избиения. Ничего другого он в этот момент не ждал, ведь он был с Олегом, и руки его тряслись в ожидании.
Избиение в проходе продолжалось. Те, кто не мог дотянуться до Олега из-за скученности просто, кричали, поддерживая своих.
— Так его, гниду!
— Вбейте его в бетон!
Перекрывая возгласы всех остальных вдруг закричал Воха, который только сейчас очухался от полученных ударов и добрался до беспомощно сжавшегося на полу Олега. Пытаясь попасть ногами в его закрытую руками голову, Воха закричал.
— Так, всё! Хорош! Хорош, я говорю! — пытался остановить он своих собратьев и когда те, тяжело дыша, всё же оторвались от Олега, он крикнул в сторону параши: — Эй ты, шлюха, ну-ка иди сюда! Ну-ка жахни-ка его в дёсны! Взасос, бля!
Все расступились, поняв намерение Вохи, и стояли в ожидании процесса опускания. Молодой петушок, забившийся в угол, уже начал подниматься со своёго места с перепуганным лицом. Но его остановил голос Лисёнка.
— Стой, бля, петушара грёбаная! — грубо крикнул он опущенному и всё с тем же перекошенным лицом обратился к Вохе: — Ты чё, судьбы здесь поставлен решать? Прогон был только по седлу дать.
— Где по седлу, там и далее можно, значит косяков за ним хватает, — резко парировал Воха и опять крикнул в сторону параши: — Иди сюда, сука, я сказал!
— Стоять, бля! — опять резко осадил обиженного Лисёнок и тот опять застыл с испуганными глазами. — Остановись, Box. Из-за двух пропущенных ударов можешь ошибку сделать. Ему уже и так хватает. — Лисёнок пнул ногой лежащего на полу Олега и грубо сказал ему: — Давай ломись отсюда, пока тебя здесь не обоссали. Бегом.
Олег убрал руки от головы, которую всеми силами защищал, и попытался встать на ноги. Но мышцы его ног были так отбиты, что у него это не получилось и он пополз к двери.
— Ты тоже можешь ехать, — сказал Лисёнок обиженному и тот сразу стал собирать свои вещи.
Несмотря на избитые руки Олега силы в них всё ещё остались. По крайней мере по двери он стучал и кричал так громко, что дежурный по этажу пришёл сразу.
Ольга лежала на своём плаще, который Лера попросила у неё, чтобы сходить в нём в суд, и слушала свою сокамерницу. Она уже знала от неё почти обо всём, что здесь и как называется и как себя нужно вести. Поэтому она не могла отказать ей и пообещала свой плащ, когда встанет утром. Так же она дала ей сходить на суд свои сапоги, а пока надела её ботинки и одежду, так как свой костюм тоже дала Лере, чтобы на суде она выглядела человеком.
Довольная подруга лежала рядом и рассказывала Ольге всякие тюремные истории, когда дверь в соседний отстойник открылась и туда кого-то завели. Время было уже под утро, и Лера не обратила на это внимания, продолжая рассказывать свои истории. Но когда спустя какое-то время со стороны параши раздался приглушённый, зовущий крик «семёрка!» обе девушки кинулись отвечать. Ольга первая вытащила за верёвку кляп и сказала громко:
— Говори.
В ответ послышались какие-то пыхтящие звуки и весёлый голос сказал:
— Это вы там Юрой интересовались? Щас вот двое выломились с семь четыре, один из них Юра. А если вернее — то Юля.
— Что? — не поверила своим ушам Ольга и закричала: — Юра! Юрочка, подойди! — сердце её бешено забилось.
— Да он здесь, рядом, — раздался насмешливый голос и слышно было, как он обратился к кому-то: — Ну скажи чё-нибудь, Юль.
Следом раздались те же пыхтящие звуки и какой-то совсем незнакомый голос со стоном произнёс:
— Д-да, й-й-а, Ю-ра…
Следом раздался хохот нескольких человек.
— Это не он, — повернулась Ольга к Лере. Лицо её было озабоченно.
— Да успокойся ты, — взбодрила её сокамерница. — Это трахают там на параше петуха какого-то. По запарке видать закинули ко всем, он и ломанулся. Может тоже Юрой зовут. Остынь.
Она обняла Ольгу и та потихоньку стала успокаиваться. Через несколько минут её сердцебиение выровнялось и она перестала дрожать.
После утреннего просчёта обитателей отстойника стали распределять по камерам и они по несколько человек уходили с вещами. Юрия и ещё несколько человек сначала повели на рентген и другие предварительные процедуры. Вопреки его худшим предположениям его не тронули ночью, и даже не обратили внимания, как будто забыли. От Олега, который, как оказалось, ранее уже был под следствием в тюрьме, но только в другом городе, Юра успел узнать многое о здешней жизни. Он знал, что был интересен бывалым зекам только когда они думали, что он мог пронести с собой деньги. А потом на него никто не обращал внимания, потому что он приехал в тюрьму налегке, без мешка. А на нём самом ничего не было из дорогих вещёй, кроме свитера. Так же Олег сказал ему, что свитер этот, когда в хату попадёт, всё равно распустят на нитки и сплетут «коней», т. е. верёвки для «дорог», чтобы передавать «мальки» и «груза» из хаты в хату.
Юра предполагал, что может быть поэтому, когда Олега увели, на его дорогой импортный свитер никто не обратил внимания. И что бы там ни говорили про Олега, Юра был благодарен ему за наставления и просвещение во многих тюремных вопросах. Тем более что по суду ему дали сразу строгий режим и, можно сказать, что прямо с воли он попадёт к матёрым, не раз сидевшим уголовникам. Он даже хотел связаться потом с Олегом и поддерживать отношения, несмотря на произошедшее, потому что тот, как оказалось, даже знал Юркиного отца. Не лично, правда, но когда Юрий назвал его, Олег сразу понял, о ком идёт речь.