Строитель
Шрифт:
ГЛАВА 6
Люк
Лотти уснула в считанные минуты. Хороший секс – вот и все, что ей было надо, чтобы ослабить бдительность и провалиться в глубокий сон. Немного позже я выбрался из-под нее, завернул Лотти в одеяло, включил вентилятор на столе, отключил будильник и закрыл окна в спальне, занавесив шторы.
Ей был нужен отдых, это было видно невооруженным глазом.
Я натянул джинсы, а затем сел на стул, чтобы зашнуровать ботинки. Стоило мне потянуться к ним, как я увидел стопку счетов и блокноты с заметками, в которых красным было написано: НЕ СХОДИТСЯ. У Лотти были начерчены две колонки с доходами и расходами. Моя челюсть напряглось, когда я осознал, что Лотти не была, как я подумал раньше, богатой дамочкой, живущей в достатке. Она явно боролась, чтобы свести концы с концами. Не удивительно, что она была так обеспокоена.
Не желая совать нос не в свои дела, я не стал копаться дальше, но увиденное распределение бюджета сказало мне более чем достаточно. Одевшись, я подошел к Лотти и поцеловал ее в лоб, понимая, что не могу просто так выйти наружу и продолжить работу сегодня. Однако я не собирался будить эту малышку, вырывая ее из сладкого сна.
На кухне я поискал лист бумаги и ручку, чтобы оставить Лотти свой номер телефона. Порывшись в ящиках, я обнаружил, что у нее фактически ничего не было кроме нескольких банок с тунцом, бобами и перезрелого банана. Мое сердце сжалось от мысли о том, как непросто было Лотти. За квартиру также было необходимо вносить арендную плату.
Я написал свой номер телефона на листе бумаги и приписал ниже:
«Лотти,
Позвони мне, когда проснешься.
Позволь мне куда-нибудь сводить тебя вечером.
Твой Люк»
Возможно, было самонадеянно говорить, что я принадлежал ей, но даже зная Лотти всего один день, я понимал, что это было правдой. Чувствовал это всем своим существом.
Я ушел, зная, что вскоре увижу ее вновь.
*****
Покинув офис, где разобрался с парой вопросов и телефонных звонков, убедившись, что Кертис выйдет завтра на работу и закончит начатое мной сегодня, я с удивлением обнаружил, что уже было шесть часов вечера. Я постоянно проверял телефон, дико надеясь, что Лотти позвонит мне, но так и не услышал ни слова от нее с тех пор, как ушел из ее квартиры днем.
Я заскочил в душ и помылся, размышляя о том, какое бы свидание понравилось Лотти. Я знал, что ей нравился ретро стиль, и вспомнил о кафе с мороженым «Серендипити» на Манхэттене. Ей точно должно было понравится это классическое место, даже если она и бывала там раньше.
Но и в семь вечера она так и не позвонила. Я уже почти решился отправиться к ней домой, но потом подумал, что слишком давлю на нее. Я дал Лотти свой номер и четко сказал, чего бы хотел. Теперь мяч был на ее стороне поля. Возможно, я слишком рано написал в письме приписку «твой».
Но черт, я чувствовал, что ей нужен был защитник: мужчина, готовый позаботиться о ней. А также я осознавал, что Лотти была умной, смешной и дьявольски сладкой. Настоящая женщина, знающая, как позаботиться о себе. Но порой иметь рядом кого-то, кто способен поддержать, именно то, в чем мы нуждаемся, даже если принять это и не просто. Когда я увижу ее вечером, даже если это будет казаться странным, все равно предложу свою помощь. Я хотел сделать все возможное, лишь бы облегчить ее ношу.
Я подогрел замороженное бурито и открыл пиво, все еще не сводя взгляда с чертового телефона.
Наконец, когда я уже был готов сдаться и признать, что Лотти мне никогда не позвонит, раздался сигнал мобильного.
Спасибо, Господи.
– Слушаю.
– Люк? Ты мне нужен.
Это была сестра. Моя голова откинулась назад, когда я попытался успокоиться. Я любил свою сестру. Это было несомненно, но не ей я жаждал помочь этой ночью.
– Что случилось, Джулия?
– Ребенок. Я рожаю. Я дома. Одна. И мне очень страшно.
– Ты уверена?
Джулия застонала, и я понял, что у нее были схватки.
– Да, уверена. Приезжай, Люк. Пожалуйста.
– Конечно. Буду через пять минут.
Я схватил кошелек и ключи и побежал к машине.
Только спустя несколько часов, когда моя сестра, вымотанная родами, держала свою восьмифунтовую и семидюймовую дочь на руках, я осознал, что у меня всю ночь не было с собой телефона. Я подумал о Лотти, пыталась ли она позвонить мне и что подумала, когда я не ответил.
– Хочешь подержать ее? – спросила Джулия, протягивая мне Луизу и отрывая от мыслей о Лотти, вернув тем самым к настоящему. Я держал Луизу в руках, сидя на стуле возле кровати сестры, чьи глаза уже слипались, усталость брала над ней верх. Я улыбнулся племяннице, удивляясь тому, что вот она – лежит у меня на руках.
Я держал сестру за руку, пока она производила на свет своего ребенка, и в тот момент все стало таким кристально ясным. Наблюдая за рождением Луизы, я лишь еще раз убедился в правильности своих суждений. Усердная работа имеет смысл лишь тогда, когда тебе есть ради чего жить. Муж Луизы надрывал задницу, служа в армии и заботясь о своей семье. У него было то, ради чего он все это делал. И я хотел того же.
Пока я держал в своих руках Луизу, завернутую в розовое одеяльце, то думал о Лотти, о том, чтобы построить с ней жизнь.
Да, я знал ее лишь один день, но уже видел свое будущее с ней.
Теперь мне лишь предстояло извиниться перед ней за то, что я пропал.
Однако стоит ей только увидеть мое фото с Луизой, и она все поймет.
Попав в квартиру лишь рано утром, я сразу пошел за телефоном. Он был выключен, и я застонал, захотев сразу перезвонить Лотти. Я подключил его к зарядке и отправился в душ, думая обо всем, что должен был сегодня сделать. Когда я уходил с утра из больницы, Джулия напомнила мне о необходимости быть в офисе, чтобы провести собеседование с кандидатами на должность секретаря.
– Ты должен нанять кого-то, – сказала она. – Сейчас я не смогу выйти на работу.
Конечно же, она была права, но то, что я действительно хотел – отправиться к Лотти с цветами и чертовым шампанским, чтобы кормить ее клубникой в шоколаде весь чертов день.
Дерьмо, за одну ночь я стал размазней. Возможно, причиной тому стало то, что я держал Луизу на руках, пока Джулия спала, но я не мог перестать воображать себе совместную жизнь с Лотти. Женитьбу и создание семьи. Я все это мог ясно увидеть. Белое платье, ее большой живот, в котором рос наш ребенок, и я, надрывающий задницу целыми днями, чтобы обеспечить Лотти жизнь, которой она была достойна.