Шрифт:
Все мы, пишущие слова на бумаге, походим на моряков, торопливо делающих плоты на обреченных судах.
Когда мы разбиваемся под тяжестью
Те, для которых литература подобна торговле, удовлетворяющей насущные нужды, похожи на моряков, которые работают над плотами только для того, чтобы согреть руки и отвлечь мысли от предстоящей гибели; их плоты распадаются на части прежде, чем судно разбивается.
Смотри – вот Забвение мерцает вокруг нас, его совершенное спокойствие смертоноснее бури. Как мало тревожат его все наши кили! Время в его глубинах плавает как чудовищный кит; и, подобно киту, кормится самыми мелкими вещами – слабыми звуками и ничтожными песенками старых, золотых вечеров – и скоро превращается в настоящего кита, способного уничтожать целые суда.
Смотри – вот потерпел крушение Вавилон, праздно скользивший по водам, а вот там некогда была Ниневия; и уже их короли и королевы находятся в глубинах среди бледных остатков древних столетий, которые скрывают большую часть затонувшего Тира и окружают тьмой Персеполис.
Еще я смутно вижу очертания затонувших судов на дне океана, усыпанном коронами.
Все наши суда были не приспособлены для морского плавания – начиная с самого первого.
Там идет плот, который Гомер создал для Елены.