Строптивая герцогиня
Шрифт:
Глава 9
Призраки Марли наблюдали за ней. София ощущала их присутствие в покоях и коридорах. Ее отец и мать, Брэндон, сестра, которая умерла совсем маленькой. Далее старые слуги из ее детства, казалось, так и остались жить в доме. Все время, пока она ходила, говорила или сидела, достаточно было какой-то детали или запаха, и воспоминания настигали ее, и тогда вся череда призраков оживала перед ее мысленным взором.
София дождаться не могла, когда же наконец уедут гости. Ее ничто не связывало с приехавшими. Она не привыкла получать удовольствие от светской жизни, где каждый знал каждого, а она не знала почти никого, поскольку никогда не выходила в свет.
И вот все гости разъехались, остался лишь Джеральд Стидолф. Он исчезал всякий раз с группой отъезжающих, искусно теряясь в их толпе, но следя за тем, чтобы течение не унесло его слишком далеко.
Проводив последнюю карету, она отправилась на поиски Джеральда и нашла его в гостиной. Он стоял около дверей террасы, устремив взгляд в сад с видом человека, который готовится сообщить нечто важное.
Она не стала бы утверждать, что недолюбливала Джеральда. Он был очень славный и, насколько ей известно, не обладал вредными привычками. Высокий и стройный, он ранние годы провел в армии, которая придала его фигуре силу и уверенность. Ей нравилось его лицо: мягкость правильных черт в сочетании с сильными скулами, а его скромный костюм и короткие каштановые волосы говорили об уравновешенности привычек и вкусов.
В нем не замечалось ничего отталкивающего. Возможно, он немножко туповат и чуть-чуть более ортодоксален, чем хотелось бы. Правда, его чрезмерное увлечение властью и богатством настораживало, но большинство женщин, несомненно, считали его достойной партией.
Тогда почему же от одного упоминания о браке с Джеральдом у нее холодела кровь? Она рассматривала его с порога, и сверхъестественное сходство с ее отцом внезапно все объяснило. Она поняла ответ. Брак с Джеральдом был бы для нее равносилен браку с ее собственным отцом.
Он стоял точно как ее отец. Да и походка такая же, как у отца. Она вдруг поймала себя на мысли, что он перенял и манеру герцога говорить. Многозначительные паузы. Неопровержимый сарказм, который вызывал дрожь. Среди людей, у которых Джеральд пытался снискать расположение, герцог являлся главной фигурой.
Ему сверхъестественно везло во всем. В некотором роде Джеральда можно назвать более полноправным отпрыском герцога, чем его собственного сына Брэндона, и, очевидно, даже больше, чем ее. Джеральд методично трудился над собой, стараясь во всем добиться сходства с герцогом. И преуспел настолько, что когда Алистэр Роли смотрел на него, он видел в нем себя в молодости. Теперь понятно, почему отец покровительствовал Джеральду и хотел, чтобы через нее он унаследовал титул, что означало в некотором роде продолжение его собственной жизни после смерти.
Услышав шаги кузины, он повернулся. Какую-то долю секунды Джеральд колебался, как будто еще не решил, как вести себя с ней — как страдающий обожатель или воскресший Алистэр Роли?
— Я многое передумал, София, но ваш отказ поговорить со мной с глазу на глаз задевает мое самолюбие.
— Я должна была уделить внимание гостям, Джеральд.
— Когда вы хотите, то зачастую спокойно игнорируете их.
— Вы правы, но игнорировать их из-за вас я бы не хотела.
— Своевольна, как всегда. Не сомневаюсь, что время, проведенное в Париже, только усилило ваши наклонности, не делая вам чести.
— Обстоятельства диктуют, что быть таковой — желание герцогини, коей я теперь являюсь. И мне подобный факт доставляет удовольствие.
— Вы абсолютно ясно продемонстрировали свои качества вчера, когда говорили с его величеством. Ваше упрямство не поддается описанию.
— Джеральд, за последние полминуты вы успели сделать мне три замечания. Вам не кажется любопытным, что мое упрямство проявилось в ответ на предложение короля относительно нашего брака?
Его лицо приобрело более мягкое выражение.
— Простите меня. Мое удивление вашей позицией заставило меня забыться.
— Вы вашим самобичеванием выдали себя, и я рада, что вы показали свое подлинное лицо. Не могу понять, почему моя позиция удивляет вас? Я не забыла, как при жизни отец заставлял меня выйти за вас. И вы ожидали, что теперь, когда он умер, я потерплю такие предложения от Веллингтона и вас? Он умоляюще протянул к ней руки и улыбнулся:
— Нет, нет, нет — плохое получилось начало! Я все испортил…
— А я думаю, хорошее, — возразила она. — Я боялась, что мы будем притворяться не один час.
Он, видимо, решил, что умоляющее обожание будет лучшей тактикой, и жестом указал на диван:
— Пожалуйста, посидите со мной, София. Я хочу узнать все, что произошло с вами.
Она считала, что отказ будет продолжением конфронтации, с которой лучше покончить. Годы упорной работы над собой научили ее вежливо добиваться успеха, и она заставила себя присесть на краешек дивана.
Джеральд устроился рядом. Взгляд его пронзительных карих глаз с годами стал тверже, но выражение умиротворения немного притупляло их жесткость.
— Вы выглядите великолепно. Зрелость вам к лицу, — польстил он.
София выглядела ужасно, и знала это. Правда, она немало потрудилась, чтобы добиться такого вида для всех и для него. Он никогда не находил ее привлекательной, даже в молодости, когда, казалось, сама природа давала шанс. Однажды она подслушала его слова, тогда ей исполнилось только семнадцать, он обсуждал ее непривлекательность с приятелем.
— Вы имеете в виду возраст. Считаете, я становлюсь похожа на старую деву?
Он притворился взволнованным.
— Я счастлив и благодарен, что вы так и не вышли замуж.
Она прикидывала, не рассказать ли ему историю о существовании таинственного мужа. Но гордость остановила ее. Ей не нужна история о таинственном супруге, чтобы сбежать от Джеральда. Раньше она была юной и ранимой. Ей не подобает унижаться до явной лжи.
— В Париже я вела изумительную жизнь, подходящую одинокой богатой женщине. Если сравнивать с замужеством, то оно явно проигрывает.
— Мне говорили, что вы играли ведущую роль в артистических кругах. Вам, наверное, там очень нравилось?