Строптивая мишень
Шрифт:
За одной маленькой последовала вторая, потом третья. Водка убывала на глазах. Учуяв родной запах, появился помятый Гришка. Шел на автопилоте, с бессмысленным выражением лица, плеснул остатки в чашку, жадно выпил и развернулся на 180 градусов, намереваясь нас покинуть. Его слегка занесло, но ходить в таком со стоянии ему было, очевидно, не впервой, и бедолага благополучно добрался до дивана, чем очень прогневил Верку: во-первых, водки не стало, во-вторых, он не понес за грабеж заслуженной кары. Лежал себе на диване и громко
— Чтоб тебе подавиться, — в сердцах пожелала она, разглядывая пустую бутылку. Верка была почти трезвой и жаждала добавки. — Во всем доме пусто, — вздохнула она, — и Гришку теперь часа три не поднимешь. Эх, тоска…
— Давай я сбегаю, — искренне предложила я. — Где у вас тут продают поближе?
— Нет, — нахмурилась Верка, — Лешка не велел тебя выпускать.
— Пойдем вместе.
— Гришка проснется, сбегает. Я пожала плечами:
— Как хочешь. Может, я тогда тоже прилягу? Что-то в сон клонит.
Верка кивнула. Я ушла в маленькую комнату и легла на диван, укрывшись чьим-то старым купальным халатом. Уснуть, конечно, не уснула, не до того было. Чутко прислушивалась к Веркиным шагам. Понять, что ее так томило, было нетрудно. Где-то через полчаса она заглянула в комнату. Я дышала ровно и даже посапывала. Верка постояла настороженно, потом позвала:
— Ты спишь?
Ответить «сплю» было неразумно, и я промолчала. Верка на цыпочках удалилась, еще немного побродила по квартире и наконец решилась. Хлопнула входная дверь. Я молниеносно вскочила и выскользнула вслед за ней.
Верка бодро трусила к магазину, не оборачиваясь и ничем вокруг не интересуясь. Я направилась в противоположную сторону и тоже спешила. К счастью, то, что мне было необходимо, имелось за углом.
Я послала Эдичке на пейджер короткое сообщение: «Привет, Иуда. Помнишь, какой завтра день?» Хорошо зная Эдичку, я не сомневалась: получив от меня весточку, он завтра непременно появится. Хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что он, Эдичка, умнее и удачливее всех. Лучший способ удачу отвадить — но он не был бы самим собой, если б думал иначе.
Еще я собиралась сигнализировать родным органам, пора и им узнать, что у них под носом творится. Но этот звонок можно было отложить на завтра. Решив так, я бросилась обратно — не хватало столкнуться с Веркой возле подъезда. Через несколько минут я уже спала под халатом. А Верка, заглянув в комнату и успокоившись, засела в кухне. В бутылке, надо полагать, быстро убывало, Верка развеселилась и исполнила несколько русских народных песен, правда, все больше в отрывках. А потом притихла — наверное, заснула. К вечеру, когда Алексей вернулся, выглядела она молодцом. Гришка пробудился и застонал, Алексей вручил ему бутылку, посидел с родными в кухне и в полной уверенности, что с меня глаз не спускали, поехал со мной на дачу.
День, которого я ждала больше месяца, стремительно приближался.
Утром меня ждал сюрприз: я проснулась от стука молотка. Открыла глаза и увидела, как Алексей вколачивает в оконную раму здоровенный гвоздь.
— Это зачем? — удивилась я.
— Это затем, чтоб ты окно не открыла.
— А зачем мне его открывать? — удивилась я еще больше, туго соображая спросонья.
— Кто тебя знает. Мне с гвоздями спокойнее. Если стекло вдруг разобьется от того, что по нему ветка стукнула, я с тебя шкуру спущу. Так что подумай хорошенько…
Мелькнула смутная догадка, но верить я отказывалась. Потянулась, взглянула на часы и заметила:
— Пять утра, вскочил в такую рань и стучишь.
— В шесть за мной приедут.
— Что значит «за тобой»? — насторожилась я.
— То и значит. Ты никуда не едешь.
Я вытаращила глаза, села (или в обратной последовательности), открыла рот и сразу закрыла, совершенно растерявшись.
— А я? — только и спросила жалобно.
— А ты подождешь меня здесь.
— Это крестный так решил?
— Это я так решил. И он согласился. Уж больно ты сюpпpизы любишь.
— Послушай, — начала я как можно мягче, но он меня перебил:
— Все. Вопрос решен. Считай, уже обсудили, проголосовали и приняли единогласно.
— Без меня у вас ничего не выйдет, — сказала я. — Вдруг возникнут какие-то вопросы.
— Мы их сами решим. Тебе там делать нечего. Сама говорила: Эдичка явится… Зачем мне лишняя головная боль, свою бы шкуру сберечь, а тут еще о твоей хлопочи… Как только крестный деньги получит, я тебя заберу.
— И мы уедем? — спросила я.
— И мы уедем, — кивнул он. За это я могла простить ему многое. Я встала, натянула футболку и к нему подошла.
— Бронежилетом ты, конечно, не разжился? — Он усмехнулся. — Зря. Полезная вещь. Ладно, если я, по — твоему, должна сидеть здесь, посижу… а нельзя тебе тоже не ездить? — Лешка опять усмехнулся, а я вздохнула. — Жаль… Вот что, я в тот раз, когда от Эдичкиных ребят бежала, с кирпичным заводом неплохо познакомилась…
— Мы его осмотрели, — сказал Алексей.
Много вы увидели, хотелось съязвить мне, но я воздержалась. Нашла лист бумаги, авторучку и стала чертить план.
— Ты уже объясняла, — нахмурился Лешка, а я сказала:
— Вот здесь под старыми поддонами люк. По нему можно спуститься в туннель, или подземный ход какой — то, и выйти возле поселка, тоже через люк.
Алексей настороженно в мои глаза уставился и спросил:
— Что там есть еще, о чем я не знаю? Я вздохнула, игнорируя вопрос.