Строптивая наложница
Шрифт:
– О Фарид, твои добрые слова согрели мое замерзшее сердце, – с чувством отозвалась изумленная Розалин. – Я даже не думала…
Ей пришлось замолчать, потому что к ним уже приближалась пожилая арабка. Элизабет испугалась, что сейчас она набросится на Розалин с гневными упреками, но взгляд матроны оставался бесстрастным.
– Ступайте за мной и не смейте ни с кем заговаривать по дороге, – приказала она, направляя девушек в сторону широкого прохода между колоннами.
Пленницы безропотно подчинились, однако, покидая внутренний дворик, Розалин успела бросить Фариду еще один пламенный взгляд. Заметив это, пожилая арабка иронично сощурила
«Наверное, она нарочно делала вид, что не замечает, как Розалин разговаривает с Фаридом, – догадалась Элизабет. – Она знает, что он очень богат и может заплатить за нас хорошую цену».
Элизабет ожидала, что их повезут на самый настоящий рынок под открытым небом, но пленниц привели в небольшое закрытое помещение. Здесь уже находились две невольницы, и в это время хозяин расхваливал собравшимся мужчинам свой товар. Покупателей было не так уж много, всего человек двадцать, однако большинство из них были одеты довольно роскошно. Они восседали на низких скамейках, поставленных полукругом, в середине которого находились пленницы и работорговец. Арабка сделала девушкам знак подождать, и они остановились у самого входа, в тени точеных колонн из коричневого агата.
Вскоре в помещение через другую дверь прошел Фарид, и Розалин легонько толкнула подругу в бок.
– Посмотри на него, Бет, – возбужденно зашептала она, – мне никогда не приходилось видеть такого привлекательного мужчину! Он еще совсем молодой, не старше двадцати двух лет. И мне кажется, что он очень добрый.
– Да, у него действительно очень добрые глаза. И красивые. Мне почему-то кажется, что этот человек недавно перенес какое-то большое горе. Вон та глубокая морщинка не могла появиться на его лбу просто так.
Элизабет получше присмотрелась к молодому арабу. Его лицо отличалось правильными чертами и было полно спокойного достоинства. Из-под высоких тонких бровей смотрели умные карие глаза. Одет юноша был нарядно, но без излишеств. Поверх красного шелкового одеяния на нем был серый атласный кафтан с короткими рукавами. Единственный драгоценный камень – рубин – сверкал в невысоком белоснежном тюрбане.
Проданных невольниц увели, и работорговец вывел на середину комнаты Элизабет и Розалин. Расхаживая по кругу и выразительно размахивая руками, он красочно описывал покупателям двух пленниц-англичанок.
– О достойнейшие! Взгляните повнимательнее на этих северных красавиц! Таких прекрасных инглези давно не попадало в ваши гаремы! – восклицал он. – Красота одной из них подобна яркому солнцу, ослепляющему своим блеском. Другая сравнится с серебристой луной, пленяющей своим чарующим загадочным светом.
Покупатели оживленно переговаривались, постепенно набавляя цену. Элизабет с беспокойством посматривала на Фарида, но его лицо оставалось уверенным и бесстрастным. Когда шум немного утих, он что-то небрежно произнес и торги возобновились. Так повторилось еще два раза. Однако финал этого действия оказался неожиданным. В комнату быстро вошли двое мужчин, один из которых, в отличие от остальных покупателей, был без бороды. От подруг не укрылось, какими недовольными взглядами встретили покупатели вошедших. Пройдя на середину комнаты, безбородый мужчина поднял вверх руку, призывая к тишине, и громко объявил, что обе английские невольницы будут отправлены в гарем бея.
С приглушенным ропотом покупатели стали подниматься со своих мест и покидать зал. Лицо хозяина выглядело озадаченным, но он не осмелился возражать безбородому арабу, занимавшему, по-видимому, высокое положение при дворе алжирского правителя. Отсчитав несколько золотых монет, безбородый повернулся к девушкам и коротко приказал следовать за ним. Розалин начала потихоньку всхлипывать и в отчаянии взглянула на Фарида, все еще остававшегося в комнате. Он не смотрел на нее. Его брови были нахмурены, а красивые, четко очерченные губы сжались в тонкую линию. Заметив, что пленница медлит, слуга безбородого грозно прикрикнул на нее и подтолкнул к выходу.
Подруг вывели на улицу и поместили в закрытые носилки. Слушая судорожные рыдания Розалин, Элизабет хмуро покусывала губы. Она все еще не могла поверить, что все так скверно обернулось. Ведь они были совсем близки к тому, чтобы отправиться в Тунис, где можно было без особых трудностей связаться с Касим-беем или его первой женой. А теперь их ждало новое испытание, полное неизвестности.
Глава 6
– Я Хинд, смотрительница гарема великого правителя Алжира Мехмет-Али. Зовите меня лалла, что по-арабски значит «госпожа». Вы должны исполнять все мои указания и обращаться ко мне, если вам что-то понадобится. Идемте, я покажу вам территорию гарема.
Девушки почтительно склонили головы, боязливо поглядывая на высокую статную арабку. Госпоже Хинд было не больше тридцати пяти лет. Ее бледно-голубое просторное одеяние, затканное серебром, заметно контрастировало с пестрыми нарядами наложниц бея. Горделиво поднятую голову женщины венчал пышный белоснежный тюрбан, украшенный сверкающим алмазом и огромным изогнутым пером. Подкрашенные глаза цвета молодой бирюзы смотрели зорко и чуть снисходительно. Но лицо смотрительницы казалось добрым. Элизабет даже подумала, что она поглядывает на новых наложниц с некоторым сочувствием, словно понимает, как нелегко им сейчас.
В сопровождении своей новой госпожи девушки спустились по деревянной лесенке со второго этажа белого вытянутого строения, где находились отведенные им комнатки, и двинулись по выложенной мраморными плитами дорожке. Экскурсия оказалась более длительной, чем они ожидали. Уютные внутренние дворики с фонтанами следовали один за другим. Несколько раз они пересекали просторные крытые веранды, окруженные стройными колоннами. А когда оказались в огромном цветущем саду, пленницы были поражены его великолепием. Казалось, они попали в благоухающий рай. Множество тропинок, обсаженных цветами, разбегались во все стороны сада. С десяток резных беседок, выкрашенных в светлые тона, были разбросаны среди цветущих кустов роз и жасмина. А в самом центре сада находился обширный четырехугольный бассейн, окруженный рядами белоснежных лилий, желтых и сиреневых ирисов и розовых гиацинтов.
И повсюду были женщины. Самого разного возраста, с самыми различными оттенками кожи, глаз, волос. Они расхаживали по дорожкам, обмахиваясь опахалами, стайками собирались в беседках и под крытыми навесами, возлежали на шелковых одеялах вокруг фонтанов и бассейна. При появлении госпожи Хинд и ее спутниц женщиы заинтересованно оборачивались и начинали оживленно что-то обсуждать.
– Не обращайте внимания, – сказала смотрительница, – появление новых наложниц всегда вызывает огромный интерес у жительниц гарема. Вскоре они привыкнут и не будут так откровенно рассматривать вас.