Строптивая сиротка для Айсберга
Шрифт:
Мои ладони добираются до плеч, кончиками пальцев обвожу замысловатые рисунки, я не разбираюсь в этом, но тату качка мне нравятся. Красивые замысловатые узоры, и надписи. Мне хочется рассмотреть их получше.
Но Кай не даёт мне такой возможности, перехватив мои ладони, настойчиво возвращает их на пояс. Намёк более чем понятен. А я даже глаз на него поднять не могу, хотя каждой частичкой чувствую, как пристально он на меня смотрит, по щекам разливается жар. Наверно я похожа на помидор.
Дрожащими руками осторожно расстёгиваю пуговицы на джинсах.
– Трусов, правда, нет.
– Офигеть! – больше мне сказать нечего.
Да и что сказать? Я впервые встретила человека, который не носит трусов. Мой мир никогда не станет прежним.
– Отомри. – шепчет мне в макушку.
Облизнув пересохшие губы, поднимаю глаза. Синие омуты смотрят внимательно и напряжённо. Словно он ждёт подвоха? Может, думает, что я передумаю и всё-таки убегу? Куда уж мне.
Еле стою, ноги ватные. Руки дрожат. Голова как в тумане. Если честно я просто тяну время, играя в гляделки. Потому что не знаю, что делать дальше? Потянуть его джинсы вниз? Уф, от одной мысли всё замирает в животе и ледяные мурашки бегут по спине к затылку.
Напоминаю себе, все через это проходят рано или поздно, и ничего многим даже нравится потом, но не в первый раз конечно. Надо потерпеть.
– Что не так? – Кай тянет меня за волосы, заставляет задрать голову, пытается, что-то прочесть по моему лицу.
– Давай ты сам?
– Давай.
Не дыша смотрю как он осторожно тащит мои штаны вниз, приседает высвобождая ноги. Я переступаю через ткань, тяну Кая за кудри, а он вдруг замирает, утыкаясь носом мне в живот.
Интуитивно стараюсь отстраниться и делаю шаг назад. Наглые ладони тут же возвращают меня обратно.
– Стоять. – недовольно ворчит этот сгусток тестостерона.
Носом упирается в ямку пупка и шумно вздыхает. Горячий язык чертит замысловатые узоры, цепляет сережку пирсинга за стальной шарик и начинает посасывать, глядя мне в глаза снизу вверх.
Картинка Айсберга на коленях волнует, я прикусываю губу и не могу оторвать взгляд.
А Кай усердно сосет сережку, водит пальцами по внутренней стороне бёдер, мурашки толпами разбегаются от центра живота в разные стороны и вниз. Где становится горячо и влажно, дышу шумно и рвано. В голове пульсирует мысль, надо его оттолкнуть. Все эти его приёмчики ни к чему.
Мы не влюблённые, но пальцы сильнее цепляются за кудри, не понимаю, в какой момент игривые прикосновения исчезают.
Словно в замедленной съёмки распахнутыми от ужаса глазами смотрю, как Кай водит кончиком носа по кромке трусиков и вдруг утыкается носом мне между ног.
На меня волной накатывает паника, для первого раза это слишком.
Понимаю, что он намекает на оральный секс. Пусть думает, что я ханжа, но сейчас я к этому не готова. Мне обычный бы пережить.
– Не надо так. – отталкиваю его, практически отпрыгиваю назад – Я не хочу, так.
Кай хмуриться, поднимается.
Плевать, я тоже не в восторге от всего этого.
Минуту внимательно меня рассматривает, нервно выдыхает в сторону, и потом манит пальцем.
– Иди ко мне.
И я иду. Чего тянуть? Медленно подхожу и упираюсь взглядом в татуировку на правом плече, не могу на него смотреть. Руки дрожат, когда я все же окончательно расстегиваю джинсы Кая и тяну их вниз. Приседаю, помогая ему перешагнуть, на минуту замираю, боюсь даже взгляд на него поднять.
Меня снова начинает потряхивать от нервов, и я становлюсь болтливой.
– А мы будем разговаривать? В процессе? Всякие там ругательства и грязные словечки? Сучка? Глубже, резче, жёстче? Что там обычно говорят?
– Соколова, не беси меня! Поцелуй лучше.
Кому лучше?
Обнимаю Кая, встаю на цыпочки и прикрыв глаза целую, он не отвечает.
Открываю глаза. Синие омуты внимательно меня рассматривают.
Прикусываю нижнюю губу и немного оттягиваю, глядя в глаза, снова стараюсь углубить поцелуй, и ничего. Давай же ответь мне. Цепляюсь за плечи и осторожно веду ладони вниз к груди, подушечкой пальца задеваю сосок. Кай вздрагивает, выдыхает мне в рот и наконец-то включается в игру языками. Жадно отвечает на мой поцелуй и быстро перехватывает инициативу. Его тоже потряхивает, кожей чувствую его мурашки.
Кай приподнимает меня за попу и вдавливает в пах, а тут уже все тверже некуда. Носом утыкаюсь ему в шею, стараясь выровнять дыхание. Мне жарко, и очень волнительно.
Снежинский как озверел, ни на минуту не перестаёт меня целовать, шея, уши, ключица, плечи. Поцелуи жалят, сильные руки мнут попу. Сама не замечаю, как он укладывает меня спиной на кровать, встаёт на колени на самом краю и щёлкает застёжкой бюстика, выкидывает за спину.
Замирает, жадно рассматривает, жду, что меня накроет стыдом, но этого не происходит.
А он смотрит долго и горячо.
Ему нравится. Не разрывая зрительного контакта, берет меня за лодыжки и упирает пятками себе в грудь.
Шумно дышит, лаская кончиками пальцев кожу, тыльной стороной ладони медленно ведёт по ногам, добираясь до трусов, цепляет большими пальцами кружево и стаскивает.
Всё. Поздно бояться.
Трусы падают на пол. Кай разводит мои ноги, ложиться сверху, утыкается носом в шею. Животом чувствую его эрекцию, паники нет совсем.
Устала бояться. Полное принятие. Запускаю пальцы в кудри и тяну. Ну, же посмотри на меня. И он смотрит, неотрывно, при этом трётся об меня бёдрами, эмитируя толчки. Просто смотрит, а у меня внутри, словно пожар разгорается.
Воздух становится тягучим и горячим, во рту пустыня, в голове вата. И только дикий голодный взгляд напротив, скользит по моему лицу, груди, смотрит на живот и ниже. Чёрт, как он смотрит. Облизывается.
Кай напряжён, у него дрожат руки. Видно, сдерживается с трудом, поворачиваю голову и целую его в запястье. Невесомо. Мне, кажется, что вены на руках проступают чётче, замирает.
Прикусывает щёку, усмехается, отстраняется. Садится на пятки и растирает лицо, выдыхает:
– Fack.