Строптивая сиротка для Айсберга
Шрифт:
–Маша, папки в обратном порядке расставь.
–Мария, дырокол не того размера взяла. Переделай.
–А почему скоросшиватель синий? Красный бы лучше смотрелся.
Но так как он начальник, это не придирки, а ценное замечание. Улыбаемся и переделываем. Даже у Ивана глаза на лоб лезут от такой инициативы. И не лень ему меня терроризировать.
Наверное, дела всё-таки шли быстрее бы, если бы Катя не таскала меня с собой в курилку. Сплетничать и выведать информацию про Снежинского.
Настойчивости
Вообще меня бесит, что офисные кумушки так открыто вздыхают по руководству. В том же чате, обращаясь к нему, ставят смайлики и сердечки. Нормально? Интересно, это может сойти за секшуал харассмент? Почему-то по отношению к другим он не такой «заботливый». Мне-то с чего так повезло? Заткнись Маша, и переделывай. Не фиг было изображать из себя Кунг-Фу панду в клубе.
Поэтому этим вечером я всё ещё разгребаю поручения руководства.
Есть хочется ужасно, живот урчит уже час. Но есть нечего, все печеньки и сушки я смолотила сразу, как только осталась одна и поэтому сейчас решаю заправиться сладким чаем. Беру свою старенькую кружку, когда то давно подаренную мне на день рождение ещё в интернате. Белая керамика, с изображением Луны и отчаянно цепляющимся за неё котом с надписью: «Никогда не сдавайся!»
В столовой тихо, ещё бы у всех нормальных людей рабочий день уже закончен. Щелкаю чайник, беру пакетик зеленого чая и два куска рафинада.
Заливаю кипяток в кружку, чай с земляникой, пахнёт обалденно. С удовольствием вдыхаю приятный аромат, как вдруг раздаётся треск и в моей ладони остаётся только ручка. Ору больше от неожиданности, а не от боли. В основном чай пролился на пол, но на рубашку тоже прилично попало. Мокрая ткань быстро липнет к коже и начинает жечь.
Нет только не это. Быстро сдергиваю рубашку через голову, лифчик тоже мокрый и горячий. Становиться неприятно, но снять и его не решаюсь. И тут открывается дверь и появляется «настоящий самец».
От неожиданности вскрикиваю и отворачиваюсь, зачем то пытаюсь влезть в мокрую одежду.
Как вовремя. У него походу нюх на обнажёнку. Путаюсь в рукавах и застреваю. Так и замираю с задранными руками, спрятанной в ткани головой и голой спиной.
Просто бинго. Слышу, как он медленно подходит со спины и кладёт руки на талию.
–Только попробуй-те ещё раз меня укусить! —предупреждаю как можно суровей, договорить не успеваю, потому что Кай тянет рубашку вверх, и неприятно задевает пуговицами по губам.
Комкает мокрую ткань, смеясь, спрашивает:
–Это что бонус за переработку?
Вырываю вещицу из его рук, стараюсь прикрыться.
–Очень остроумно, у меня кружка лопнула, обожглась немного. —замолкаю, потому что этот ненормальный подлетает ко мне и отшвырнув рубашку, начинает ощупывать.
–Эй! Руки убери-те!
– в последний момент вспоминаю, что передо мной всё таки начальство.
Недовольно поджимает губы
–Я просто помочь хотел!
–Не надо! Спасибо, конечно, но руками меня трогать не надо!
Опасаюсь я его помощи после клуба.
–Что так и будешь стоять тут? Ты реально собралась надеть мокрую одежду? Осень на дворе.
–Я сейчас позвоню, и меня заберут. До дома как-нибудь доберусь.
–Кто заберет? Сестра?
– хмурится.
–Нет, не сестра. Есть кому, не переживай-те. —скрещиваю руки на груди, прохладно.
Кожа идёт мурашками, да и вообще стыдно так стоять полуголой.
Да свали ты уже!
Вдруг эта гора мышц приходит в движение, быстро отходит к двери, замирает, возвращается.
Что он мечется? Стаскивает с себя толстовку и натягивает на меня.
Я даже кыш не успеваю сказать.
–Потом вернёшь! —шипит на меня и уходит.
Толстовка огромная, я в ней просто «утонула». Нюхаю ткань, пахнёт вкусно, чем-то дерзким, и в тоже время знакомым.
Мозг сам рисует идеальную картинку.
Утро, спальня залита светом, за окном пушистый снег, на окнах зимние узоры. В кровати двое, она лениво потягивается, а он тут же сгребает её в объятия и утыкается носом в затылок.
И как вот этим можно пахнуть? Дурдом. Завтра же верну толстовку.
Хотя нет, завтра суббота, в понедельник верну или никогда. Вообще возьму и выброшу. Меня начинает колотить. Нервы совсем разошлись. Он же меня травил всю неделю, всё не то и не так ему было, постоянно недоволен и хмур.
Иди Маша туда не знаю куда, принеси мне черевички как у царицы да цветочек аленький. Я даже Ивану нажаловалась, тот только руками развёл. Мол, сама понимаешь сын босса.
Чая все ещё хочется, но домой сильнее.
–И чего спрашивается, тиранил меня всю неделю? Отстал бы уже. – обречённо вздыхаю—Или хоть поцеловал.
Глава 7. Маша
Нерешительно замираю перед дверью говно-босса. Прислоняюсь лбом.
Ну, чего тянуть то? Надо идти сдаваться, раз решила.
Вчера мы снова полночи переписывались, потому что у меня еще была надежда договориться и решить вопрос иначе. Две недели тирании и откровенных придирок, глупых поручений и вечных замечаний. И вывод неутешительный: Снежинский мстит мне за отбитые яйца. Прилетела ответочка.