Стройки Империи
Шрифт:
— ...Статью Дорницкого в "ЭТТ" не читали?
— Серега вообще не читает "ЭТТ". Он, кроме "Вестника ВНИИЖТ" и трудов ВНИТИ, ничего.
— Ладно, что там Дорницкий?
— Опять полемика. Восмиосный или шестиосный с повышенной на ось.
— А динамика?
— А асинхронный?
— А пульсация момента? Вам всем не кажется, что мы нашими результатами похороним тему лет на десять?
— Не боись. Что-нибудь изобретут.
Старший, в белом халате — похоже, из аспирантов — наконец, обратил внимания на Виктора.
— Здравствуйте. Кого-то ищете?
— Вы не подскажете, где я могу увидеть
Парень почесал подбородок.
— Анатолия Алексеевича? Знаете, он теперь где-то к шести подойдет. У нас тут долго будут сидеть, пока сторож не выгонит. А вы с завода?
— Я из КБ по магнитофонам. А у вас тут, говорят, научная школа по моделированию динамики. Вон какие машины стоят.
— КБ -это у третьих проходных? Так это у вас машины. Аналоговые достигли потолка, их проще программировать, но погрешности...
— В чертежном корпусе котельную из подвала убрали... — начала девушка.
— Мы убирали, — вставил курчавый брюнет с усиками, — третий трудовой семестр.
— Саш, можно, ты потом пояснишь? Так вот в чертежном корпусе в подвале в девятой пятилетке у нас будет институтский ВЦ. И с вами по линии соединят.
— И заодно новый корпус достроят. Вату на кафедру высшей математики поставят. Курсовые считать будем.
— Для курсовых тебе Камаев персональный компьютер на кафедру выбил. Первый и единственный в институте. Лично в Зеленоград ездил.
— Персональный компьютер? — Виктор подумал, что он ослышался.
— Ну да. Миш, покажи товарищу.
Персональный компьютер был размером с кассовый аппарат и оказался программируемым калькулятором — правда, покруче, чем "МК-61", который когда-то был у Виктора. Дисплей в три строки, программы на магнитных картах, встроенный принтер на бумажной ленте, настольный графопостроитель и какой-то серый ящик размером с системный блок.
— Многомассовую систему он, конечно, не потянет, — пробасил Миша, — хотя простые дифуравнения берет. Методом Рунге-Кутта. Мы на нем регрессионный анализ делаем и разложение в ряд Фурье. Вот это, — и он ткнул пальцем в ящик, — расширитель памяти на двадцать тысяч бит. Из опытной партии, технологический. Его испытывали, на стальную плиту роняли.
— И как, выдержал?
— Корпус поцарапали. Самим красить пришлось.
— А остальных преподавателей тоже не будет?
— Может, на стендах кто. Это вон напротив здание...
— Спасибо, я знаю.
Переменившийся ветер потянул по проходу между корпусами сладковатый дым сжигаемой кучи старой травы. Виктор уже хотел переходить пути узкоколейки, но что-то его остановило.
"Подожди лезть со своим прогрессорством", — сказал он себе, "вечно ты во всех реальностях во что-нибудь влипнешь. Ладно, за феномена, бомбы видящего, ты из линейного выпутался и вид на жительство получил. За лентотягу на работе устроился. Попросили тебе дать идеи по магнитофонам — вот и думай. Осмотреться надо. Кафедра не убежит, на нее и через неделю зайти можно. И вообще — сперва изучи местные проблемы, что у них актуально. Советы постороннего не всем нравятся. С наскока не надо."
Он повернулся и пошел к двери, еще одной двери вод вор под другой лестницей, к библиотеке. В здании бывшей гимназии двери во двор были только под лестницами — ученикам там было делать нечего.
Хотелось есть. Последняя аудитория на углу коридора была переделана под буфет; Виктор решил
За столиками сидели несколько пацанов и что-то обсуждали. К удивлению, Виктор не обнаружил прилавков и буфетных стоек, как и самой буфетчицы. У стены было несколько столиков, на которых стояли корзины с пирожками и бутербродами, электрочайник, чайник с заваркой, кувшины с соком и стаканы на подносе; в углу белел холодильник "ЗИС-Москва", старый и монументальный. А еще на столе стояла коробка с бумажными деньгами и тарелка с мелочью и лежал ценник, отпечатанный на машинке, как меню.
"Вот растяпа буфетчица", подумал Виктор, "ушла и даже деньги оставила".
— Скажите, а буфет работает? — спросил Виктор у пацанов, которые, судя по выражению лиц, обсуждали какой-то прикол на последней паре.
Компания посмотрела на Виктора так, будто к их столику подошел индус в дхоти и с тюрбаном на голове. Смесь удивления и любопытства.
— Конечно, работает, — неуверенно протянул один.
— А девушка надолго отошла?
— Чья девушка? С нами девушки не было.
— Которая товар отпускает.
— Она только к закрытию придет. Убрать, что не продали.
— Так вы говорите, что буфет работает.
— Так вы видите, что он работает.
— Ну так буфетчица только к закрытию будет.
— Верно.
— А говорите — буфет работает.
— Так вы же видите — работает.
Виктор почувствовал себя, как Михаил Задорнов, когда тот просил в "Макдональдсе" огурец, не порезанный с огурца.
— Я вижу, что буфет не закрыт, — сказал он. — А кто мне отпустит?
— А здесь самообслуживание.
— А платить кому?
— Так здесь самообслуживание, — повторил парень, глядя на Виктора с каким-то сожалением.
— Что, и платить — самообслуживание?
— Короче. Просто берете, что надо, кладете деньги в коробочку, и берете сдачу.
— И никто ничего?
— В смысле?
— Все сознательно кладут, сколько положено? — Виктор подсознательно почувствовал, что слово "украсть" в этом обществе просто вызовет шок.
— А как же? Понимаете, это специально сделано, чтобы в буфете не было наценки. Нет буфетчицы — все дешевле. Это же выгодно! И если кто обжулить захочет, он же весь институт платить дороже заставит. Ему же после этого жизни не будет!
— Теперь понятно. Честность — это экономия.
Компания за столом заулыбалась. Виктор подошел к корзинам, взял пару пирожков с рыбой, налил себе в чистый стакан чай с сахаром, положил в коробку два рубля и с легким сердцем сел за свободный столик. Пацаны продолжали весело обсуждать уходящий день. Хотелось не торопиться, медленно попивать чай и откусывать понемногу от пирожков, от этих правильных, мягких пирожков со вкусом детства.
А ведь действительно, когда честные все, это всем выгодно, подумал Виктор. Можно сэкономить на торговых наценках. А если просто работать на других, сколько можешь, а брать только самое необходимое, без чего нельзя обойтись, можно вообще жить без денег. Все ждали, когда построят коммунизм, а он был рядом, скромный и повседневный. Люди искали его, глядя на звездное небо, не думая, что он может оказаться в буфете; так парень не замечает скромную девушку, которая могла бы сделать его счастливым на всю жизнь. Жаль, у общества пока нет способа так же просто гнобить всех жуликов. Сколько могли бы сэкономить...