Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971
Шрифт:
Сделали 6 стр.(147) 28 Закончена 2-я часть.
Приезжала Адка.
20.12.70
Сделали 6 стр. (153) 34 Вечером сделали 1 стр. (154) 35
21.12.70
Сделали 6 стр.(160)41 Вечером сделали 2 стр. (162) 43
22.12.70
Сделали 4 стр. (166) 47 Вечером сделали 2 стр. (168) 49
23.12.70
Сделали 7 стр. (175) 56 Вечером сделали 1 стр. (176) 57
24.12.70
Сделали 5 стр. (181) 62 Вечером сделали 1 стр. (182) 63
25.12.70
Сделали 6 стр. (188) 69
Вечером
Кэнси звонит Дюпену, тот уже продался.
26.12.70
Сделали 7 стр. (196) 77 Вечером сделали 1 стр. (197) 78
Кислоглазый узнан Кэнси — проворовавшийся чиновник по снабжению.
Чел<ове>к подорвал себя динамитом, предварит<ельно> разославши письма.
27.12.70
Сделали 2 стр. (199) 80
Конец 3-й части.
Дядя Юра говорит: филичевый (в смысле «говенный»).
Арк уехал 28.12.70.
У АБС в 1970 году в СССР на русском языке не вышло ни одной книги. Публикации этого года можно пересчитать по пальцам: ОУПА в журнале «Юность», рассказы «Пришельцы» (2-я глава «Извне») и «Шесть спичек» в сборнике «Фантастика и приключения», фрагменты ОУПА в газете «Комсомолец Татарии».
Переводы 70-го года — это переиздание «В стране водяных» Акутагавы Рюноскэ в одноименной книге (пер. с японского АНС) и «Огненный цикл» Клемента в одноименном сборнике (пер. с англ. С. Бережкова, С. Победина).
В этом же году на Авторов впервые обратило внимание зарубежное эмигрантское издательство, выпускающее альманах «Посев» (Франкфурт-на-Майне). В № 78 альманаха опубликована СОТ, в этом же и следующем номерах — статья Д. Руднева, в которой критик немалое внимание уделил АБС.
<.. > фантастика середины шестидесятых годов могла бы питать надежды на расцвет в будущем, если бы развивалась в условиях свободы творчества. Но, по-видимому, поддержки читателей (их насчитывается более трех миллионов) и целеустремленности некоторых писателей-фантастов было недостаточно, чтобы обеспечить этому жанру полноценную жизнь. Журнал, посвященный фантастике, так и не был создан. Ежегодные сборники, выпускаемые изд-вами «Знание» и «Молодая гвардия», оказались малоинтересными, и появление в них ценных произведений (например, «Суета вокруг дивана» Стругацких или рассказы Лема в 1965 г.) осталось исключением.
Тем более выделяются на фоне общей бездарности и скуки произведения Лема и братьев Стругацких, которые, вопреки общей тенденции, продолжали углублять свое творчество, кульминационным пунктом которого я считаю вторую часть повести «Улитка на склоне».
<…>
На одной из планет, например, диктаторы — так называемые Неизвестные Отцы. Одна из политических групп захватила власть в свои руки, воспользовавшись разрухой и трудностями после проигранной войны.
«Здешний мир висит на волоске, все шатко, призрачно, эфемерно, не на что надеяться, не на что опереться, и вот появляются Неизвестные — опора, надежда, устойчивость, обещание жизни. Отказаться от них, усомниться в них означает потерять твердь под ногами, повиснуть в зловещей пустоте…»
Неизвестные Отцы — анонимны для своих подданных.
Однако строй диктатуры, открытый или коллективно-анонимный, включает в себя отнюдь не только диктатора (или диктаторов). У него два столпа утверждения: система террора с концлагерями и бюрократия.
Население диктаторской или тоталитарной страны делится на три основные категории: первая — те, кто сажают, вторая — те, кто сидят, третья — те, кто будут сидеть.
Начнем с нескольких характеристик первой.
«Легионеры, мы — опора и единственная надежда государства в это трудное время. Только на нас могут без оглядки положиться в своем великом деле Неизвестные Отцы. Хаос, рожденный преступной войной, едва миновал, но последствия его тяжко ощущаются до сих пор. Легионеры-братья! У нас одна задача: с корнем вырвать все то, что влечет нас назад, к хаосу. Враг на наших рубежах не дремлет. Но никакие усилия армии не приведут к цели, если не будет сломлен враг внутри. Сломить врага внутри наша и только наша задача, легионеры».
Подследственный обращается к молодому, неопытному работнику органов безопасности:
«Вы еще молодой человек. Все архивы после переворота сожгли, и вы даже не знаете, до чего вы все измельчали. Это была большая ошибка — уничтожать старые кадры: они бы вас научили относиться к своим обязанностям спокойно. Вы слишком эмоциональны. Вы слишком ненавидите. А вашу работу нужно делать по возможности сухо, казенно — за деньги. Это производит на подследственного огромное впечатление. Ужасно, когда тебя пытает не враг, а чиновник. Вот посмотрите на мою левую руку. Мне ее отпилили в доброй довоенной охранке, в три приема, и каждый акт сопровождался обширной перепиской. Палачи выполняли тяжелую, неблагодарную работу, им было скучно, они пилили мою руку и ругали нищенские оклады. И мне было страшно».
В прокурорской работе залог успеха — методика.
«Прошлое этого человека туманно. И это, конечно, неважное начало для знакомства. Но мы с вами знаем не только, как из прошлого выводить настоящее, но и как из настоящего выводить прошлое. Это называется экстраполяцией».
У представителей первой категории, т. е. тех, кто сажает, существует тенденция представителей второй категории не считать людьми.
Земляне на одной из планет допрашивают пойманного концлагерного охранника.
«— Сколько стражников в лагере?
— Два десятка.
— Сколько людей в хижинах?
— В хижинах нет людей.
— Кто живет в хижинах?
— Преступники.
— А преступники не люди?
На лице (охранника — Д. Р.) изобразилось искреннее недоумение. Вместо ответа он нерешительно улыбнулся».
Конечно, взгляд на заключенных самого писателя обычно иной.
«Минут через десять он увидел вторую заставу. Это был аванпост огромной армии клетчатых рабов, а может быть, и не рабов как раз, — а самых свободных людей в стране».