Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971

Стругацкий Аркадий Натанович

8. Дмитревский жаловался и на твою холодность. Очень он обиделся, что ты не пригласил его СПЕЦИАЛЬНО на какое-то там ваше заседание.

В остальном же все пока хорошо. Теща наконец уехала. Я вкушаю блаженство и жду тебя. Приезжай, как и хотел, 7–10-го. Вези информацию.

Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. А что там у Кагарлицкого с «Коммунистом»? Может, он что-нибудь знает?

Леночке привет.

Письмо Аркадия брату, 2 мая 1967 [49] , М. — Л.

49

Датировка составителей.

Дорогой Борик!

Письмо твое меня изрядно встревожило. Экая, право, пакость.

Только этого нам еще не хватало. Впрочем, уповая на милосердие, можно и из этих обстоятельств в конечном счете извлечь выгоду для работы. Но непонятна мне позиция Дмитревского. Мне позвонил Ефремов и сказал, что хочет со мной поговорить о своем выступлении на съезде. Это было за три часа до получения твоего письма и за шесть часов до предполагаемой нашей с Ленкой поездки на Кавказ (дней на десять проветриться). Я сказал, что дело терпит и поговорим при возвращении. Он согласился, присовокупив только, что надобно принять меры против какого-то нового нападения. Получив твое письмо, я поехал на аэровокзал, сдал билеты с убытком в 6 руб. 20 коп. и попытался соединиться с Парновым. Его уже не оказалось: уехал на праздники в просторы. На следующий день поехал к Юльке, изложил суть дела (без источников), и он согласился взять на себя инициативу, притворившись, будто информацию получил именно он и сообщил мне, а также всем иным нашим. Он ни о чем не спрашивал. Просто объявил, что готов драться. К слову, он сегодня уже звонил Ариадне, и она предложила нам втроем как можно скорее отправиться к Черноуцану. Она ему будет звонить третьего. Затем я поехал к Ефремову. Ефремов был страшно удивлен, что я уже все от тебя знаю. Дмитревский рассказал ему все, взяв слово, что он мне ничего не скажет, и Ефремову удалось только взять у него согласие на консультацию со мной по составлению своего выступления, не рассказывая мне ничего, кроме смутных намеков. И вот — на тебе, Борису уже все известно. Крутит что-то наш Вл. Ив., ох и крутит! Не иначе какой-нито капиталец сбивает. Ну, пес с ним.

План, который Ефремов выдвигает в сотрудничестве с Дмитревским, меня очень удивил. Он собирается в качестве опережающего удара раскритиковать современную нашу фантастику и объявить, что ее недостатки нам уже известны самим, так что незачем-де «Коммунисту» вмешиваться. Как будто «Коммунист» после этого отменит статью! Разумеется, главным объектом рассмотрения будем мы. Что-де ТББ и ДР — это было хорошо, а вот начиная с ХВВ, УнС и ВНМ — это уже распад, размен на мелочи, а нужен положительный герой, романтика, что мы в последних вещах бьем мимо цели и все в этом роде. Надо тебе сказать, что эти три последних вещи действительно резко не нравятся шефу и он этого не скрывал никогда. Я с ним говорил вчера три часа, пытаясь добиться, в чем дело, и кажется понял. Шеф — педагог, романтицист, он считает, что литература должна давать читателю утешение и поучение, уменьшать количество «инферно» на земле, как он выражается. Нужно вернуться к богатырскому эпосу, утверждает он. Богатырей никогда не было, но народ их создал, чтобы легче жилось и была бы надежда, так вот и мы, с нашим талантом, с нашей способностью к образному писанию, обязаны создавать образы самонаиновейшей формации богатырей. УнС и ВНМ вызывают у него, по его словам, чисто физическое отвращение, хотя он тут же признается, что это такое уж у него устройство, так же не любит он и Достоевского, Гоголя, Фолкнера, Хэма. Убеждать его было бесполезно, да и не умею я этого, всё боялся, что это будет похоже на заискивание и просьбу покривить для нас душой в докладе на съезде. Словом, ушел я от него совсем обескураженный. Вывод: в лучшем случае мы можем в выступлении Ефремова ожидать реабилитации нашей работы по ТББ включительно. Остальное — под топор. Конечно, и это уже неплохо, так как статья, судя по всему, будет бить и по ТББ, и такое выступление возможно задержит ее — хотя бы для переделок.

Как только появится Рим, немедленно свяжусь с ним и, ссылаясь на «сведения, полученные от Кагарлицкого», попробую заставить его повести более энергичную рекогносцировку в направлении «Коммуниста». Вообще, должен тебе сказать, что по мнению всех Рим сейчас совсем плох, очень занят матримониальными делами и потерял чувство реальности. Кстати, его и Мишку приняли уже на приемной комиссии, так что они, можно сказать, уже члены ССП.

Далее. Попробую организовать пересылку в «Коммунист» и другие

журналы результатов анкеты, соответственно организованных и аранжированных. В мае закончится и обработка московской анкеты.

Вот такие дела по этой пакостной хреновине.

С другой стороны, в ЦК КПСС, в отделе культуры и в ЦК ВЛКСМ прошло обсуждение нашего ответа «Известиям». Про комсомол не знаю, а в отделе культуры наш ответ произвел, говорят, очень благоприятное впечатление. Это мне сообщил специально Римка все в тот же злосчастный день 29-го. Какие выводы из этого воспоследуют, я не знаю.

Получены еще неприятные сведения относительно Севера [50] . От киношников. Север, оказывается, чуть ли не запанибрата с Сытиным, ходит к нему, пьет чаи и помногу беседует. Экая пакость. Не знаю, плакать или смеяться. Надо будет спросить его самого при случае.

50

Здесь и далее — Гансовский Север Феликсович, писатель.

Ну вот, пока всё. Кстати, статья может быть вполне сытинская, мне сейчас пришло в голову. Написана Котляром и подписана Сытиным. Ему спокойно могли не отказать в отделе пропаганды и спустили директиву в «Коммунист».

Перечитал ГС. Должен сказать, неплохо получилось. Правда, много скороговорки, но это исправимо. У Монтеня, мне кажется, кое-что нам найдется.

Ну — хвост трубой!

Приеду, сам понимаешь, теперь не раньше десятого.

Целую маму, целуй Адку и Росшепера.

Твой, сам понимаешь, Арк.

РТ [51] . Кагарлицкий сказал, что теперь он понимает, почему ему так навязывали поругать Стругацких в статье. А какой-то хмырь, удивленный его отказом, сказал, пожимая плечами: «И чего отказывается? Боится он этих Стругацких, что ли?»

Письмо Бориса брату, 4 мая 1967, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

1. Дмитревский вряд ли крутит в данном случае. Просто вначале он не намерен был выдавать редакционную тайну, а потом приехал в Лрд, ощутил некий отрыв от масс, некую самостоятельность, обнаружившуюся у народа за время его отсутствия, и решил восстановить свое положение вождя. Поставил бутылку коньяку, хлебнул и принялся наращивать авторитет своими рассказами. Так я себе это представляю.

51

«Пост Текстум» — это наша выдумка. Нигде больше я такой аббревиатуры не встречал. А мы ею пользовались потому, что не было латиницы на клавиатуре. — БНС.

2. Позиция шефа меня очень огорчает, хотя и можно было ожидать чего-то подобного заранее. Я понимаю, тебе это делать неловко, но надо было бы как-то внушить шефу, что хвалить следует больше, чем ругать. Только в этом случае можно приостановить статью в К-те. Если пропорция будет нарушена, речь Ефремова только поможет К-ту. Я попробую поговорить на эту тему с Дмитревским, но не знаю, не знаю. И как старик не понимает, что (объективно) задуманная речь поставит его в ряды черносотенцев! И нам сделает плохо, и сам сядет в калошу, и фантастику поставит под удар.

3. Впрочем, всё это чепуха. Главное — Черноуцан. Это реальная сила. Единственное, на что можно рассчитывать.

4. Почему ты пишешь об обсуждении нашего ответа «Известиям» в ОТДЕЛЕ КУЛЬТУРЫ? Мы же посылали в отдел ПЕЧАТИ. Или имеется в виду какой-то другой ответ (громовский плюс социологи)?

5. Что слышно о «В» и СБТ? Скоро ли дадут деньги? Скоро ли пойдет в печать? Нельзя ли подогнать?

6. Беседовал с многими людьми о ВНМ. Мнения самые разные: от «самая неудачная ваша вещь» до «лучшее из того, что вы написали».

7. Из Кишинева прислали «В» на молдавском языке в сопровождении любезного письма. Приятно все-таки.

8. Разузнай, можно ли произвольному члену СП присутствовать на заседаниях съезда. Если можно, то я хотел бы приехать.

9. Жду тебя с нетерпением. Работать не хочется, но хочется свободно потрепаться.

Вот и всё. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Привет Ленке и всем, кто сражается за нас.

Рабочий дневник АБС

[Запись между встречами]