Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984
Шрифт:
А. ЛУБЕНСКИИ, председатель КЛФ «Параллакс». Черкассы.
ЗАИГРАЛИСЬ
С клубом «Гелиос» всё ясно: великовозрастные детки заигрались, утратив чувство реального.
Авторы статьи заканчивают статью упреком комсомольским органам Грузии в том, что оставили ребят без помощи. А как изменилось положение сейчас?
Чтобы оказать организационную, методическую поддержку КЛФ, разобраться в его проблемах, нужно хорошо знать фантастику, а главное — стоять на четких идейных позициях.
К примеру, в современной фантастике можно встретить чертей и ангелов, конец света и т. д. Всё это в большинстве случаев не более чем литературный прием, который сам по себе ни плох, ни хорош. Но при обсуждении на клубном вечере или диспуте достаточно чуть-чуть сместить акценты, допустить крохотную передержку, и в результате четкие идеологические критерии размываются.
Научиться видеть эту грань многим сегодняшним КЛФ не по плечу, пока каждый варится в собственном соку.
Нужен единый, постоянно работающий центр, как у множества других любительских организаций.
Д. ВОИЦИК. Омск.
ОПЕРАТИВНЫ В ПЕРЕПИСКЕ
Мы поддерживали связь с КЛФ «Гелиос» более года, и у нас сложилось хорошее впечатление о нем. Ребята оперативны в переписке, охотно высылают свои материалы. Мы обсуждали статьи и рассказы тбилисцев на своих заседаниях, по сценарию одного из грузинских авторов готовим синтез-программу.
Поэтому были очень удивлены, прочитав материал «Меняю фантастику на детектив». Мы обращаемся с просьбой получше разобраться в ситуации, ибо речь идет о чести не только КЛФ «Гелиос», но всех любителей фантастики страны.
Члены клубов «Притяжение», «Лунная радуга», «Прометей». Башкирская АССР
У НАС, В «ВЕЛИКОМ КОЛЬЦЕ»
Публикация «Комсомольской правды» вызвала широкое обсуждение на заседании астраханского КЛФ «Лабиринт».
Ваша газета впервые посвящает деятельности молодежных клубов такой крупный материал, и он мог бы стать началом серьезного разговора. Однако вместо этого в нем подвергают критике клуб «Гелиос», говоря о каких-то «фэн-мальчиках» и «фэн-девочках». А ведь все КЛФ, входящие в систему «Великого кольца», четко и последовательно следуют принципу «Научная фантастика может и должна способствовать коммунистическому воспитанию молодежи».
О. БЕЛОВАЛ, П. ГОРЕВ, всего 12 подписей.
ЛЮБЯТ СТРАННОЙ ЛЮБОВЬЮ
Любовь к книге — любого жанра — должна утверждать в человеке самые лучшие качества. Почему же в иных клубах появляются сомнительные нравы?
Конечно, сама по себе книга здесь ни при чем. Нужно, чтобы руки, прикасающиеся к ней, были чистыми. Чтобы далекие от литературы люди не пытались под видом любви к искусству протаскивать чуждые нам взгляды.
Н. РЫЖИКОВА. Брянск.
ОТ РЕДАКЦИИ
Судя по откликам, газета подняла важную тему. Мы получили много писем от членов КЛФ, но ни одного из райкомов, горкомов комсомола… Неужели молодежных лидеров не интересует, чем заняты любители фантастики на своих заседаниях, как им можно помочь? Особенно странно выглядит молчание Астраханского горкома ВЛКСМ и комсомольских комитетов Башкирии.
Какие произведения приходили из Грузии в адрес уфимского «Прометея», стерлитамакского «Притяжения» и других? Ефремова? Толстого? Братьев Стругацких? Да нет, собственные.
А сценарий? Познакомились ли с ним профессиональные литераторы, комсомольские работники?
В качестве принципа можно взять любые, самые замечательные слова, но ведь в данном случае члены клубов, связанных с «Гелиосом», читали не научную фантастику, а рассказы «оперативных в переписке» авторов, а это не одно и то же…
Смущает еще одна деталь. «Фэн-мальчики» из «Гелиоса» играли в «СС», «ФБР», в свержение шерифа. Здесь нечто новое — «Великое кольцо» — и стремление стать стеной на защиту одного из раскритикованных звеньев кольца.
Ждем откликов комсомольских активистов, читателей и действенного, неформального участия в работе клубов любителей фантастики.
Это лишь видимая часть айсберга действий тогдашнего государства. Были ли обыски? Были ли исключения из вузов? Об этом рассказывают представители Саратовского КЛФ.
Тревожный звоночек прозвенел для нас еще в начале 1984 года, когда в областной газете «Коммунист» (орган обкома КПСС) появилась статья «По обочине», посвященная страничкам фантастики в газете «Железнодорожник Поволжья». Поскольку я был инициатором, да еще и автором большинства материалов, я оказался и главным антигероем: мне досталось за то, что я ругал произведения Владимира Немцова (тогда как раз вышел двухтомник) и хвалил рассказы Бориса Штерна (у которого тогда никаких книг еще не выходило — только журнальные публикации). Штерна в статье, впрочем, назвали Б. Шварцем, явно перепутав киевского фантаста с изобретателем пороха… Надо признать, особых административных последствий публикация для меня не имела: в деканат меня не таскали, на госэкзаменах (я заканчивал филфак) меня не срезали, и даже «Железнодорожник Поволжья», где страничку фантастики вынуждены были, конечно, прикрыть, по-прежнему меня печатал — хотя, конечно, теперь под разнообразными псевдонимами… Ну а главный скандал вокруг КЛФ развернулся летом, и я при нем не присутствовал, ибо находился на военных сборах. Позже мне рассказывали, что в ходе заключительного — перед каникулами — заседания нашего КЛФ «Отражение» пытались обсудить мое «персональное дело», раздавались возгласы «В наш клуб проник диссидент!» и тому подобное. Мои родители, от греха подальше, вынесли из квартиры и перепрятали все мои материалы, связанные с КЛФ, но никаких обысков в нашей квартире никто не производил. Правда — как выяснилось уже в начале 90-х — заполошные крики о «диссиденте» и конкретный «стук» одного из ветеранов нашего КЛФ (он уже умер, и я не стану называть его фамилию) свою роль сыграли. Пока я в 1984–1987 годах работал в сельской школе, я все-таки был «под колпаком» у наших безопасных органов: к директору школы примерно дважды в год приезжал из райцентра гэбист и расспрашивал, не веду ли я вражеской пропаганды в виде Клуба любителей фантастики. Поскольку о тайных визитах чекиста я ничего тогда не знал, то преспокойно завел в школе кружок любителей фантастики. Мы, например, с моими учениками читали «Жука в муравейнике» Стругацких (вернее, я читал вслух, ибо экземпляр был только один), а потом ребята делились своими мнениями о том, что же произошло со Львом Абалкиным. Цитаты из сочинений своих учеников по «Жуку…» я потом привел в статье «Фантастика и читатель» («Уральский следопыт», 1986, № 7). Времена уже наступали другие…
Роман тогда (к счастью) был на военных сборах, так что наблюдать весь этот паноптикум в Саратове пришлось одному мне. И принимать меры с сокрытием его архива на случай прихода с обыском — тоже мне.
По Саратову могу сразу сказать, что ни исключений, ни обысков не было — достаточно мерзкой говорильней на очередном заседании КЛФ всё началось и закончилось, дело было фактически спущено на тормозах (а что там происходило за кулисами, не знаю). В других КЛФ всё было гораздо страшнее и по размаху, и по последствиям. Взять хотя бы уже упомянутого Черткова…
Вообще было заметно, что, как и многие иные инспирированные «сверху» кампании, акция по вразумлению КЛФ проводилась в целом не столько для результата, сколько для отчета о проделанной работе. Поэтому проявления ее на местах сильно различались — и по степени рьяности власть предержащих и их добровольных помощников, и по тяжести последствий для уличенных в невосторженном образе мысли. Серьезно пострадали в основном те клубы, из которых волей случая успели сделать козлов отпущения в печати. Для многих любителей фантастики дело свелось к необходимости смиренно выслушать необходимую порцию идеологических нотаций, а в каких-то городах и вовсе ничего не произошло. Так или иначе, если даже задача «всех утопить» и подразумевалась, решена она не была. Уже к осени кампания пошла на убыль, хотя отвратительное послевкусие от этой вакханалии ощущалось ещё долго — и многими.