Струны
Шрифт:
— А затем произошло второе убийство, — продолжил Седрик, отчаявшись дождаться ответа. — Его, конечно же, совершила женщина. Она отомстила.
— И пошла сдаваться полиции? Седрик покачал головой, безмолвно осуждая Пандору за глупую шутку:
— Затем она пошла по следу — судя по всему, доктор Джилл сообразила, что что-то здесь не так. Действие этого яда бывает самым разнообразным и неожиданным, вполне возможно, что она сохранила некоторую способность рассуждать логически — хотя и не могла контролировать свои эмоции. Вы меня понимаете?
— Пошла по следу? На кого же это могла она охотиться?
Седрик
— Простите, пожалуйста, я это в переносном смысле. Она начала обшаривать все уголки машины. Как вы помните, эти события развернулись на третий день, первые два дня яд себя не проявлял. Нет никаких сомнений, что его выпустило в воздух некое устройство, подобное бомбе замедленного действия.
— И что же она нашла?
— Мы не знаем. — Седрик говорил медленно и осторожно; похоже, его предупредили заранее, что здесь он ступает на зыбкую почву. — Какой-то предмет, она прижимала его к себе обеими руками, в результате ни один из кадров не позволяет понять, что же это такое в точности. Доктор Джилл попыталась выкинуть эту штуку наружу. Она открыла…
— Понятно, — громко прервала его Пандора. Нужно было снова брать интервью в свои руки. — Вы «считаете, что она нашла устройство с часовым механизмом, распылявшее яд. Устройство это, должно быть, было довольно маленьким, иначе они заметили бы его с самого начала. Она хотела выкинуть его наружу. Но почему она не опустила его попросту в мусоросборник — или не положила в герметичный контейнер для образцов?
— К этому моменту ее мозг наполовину превратился в кисель. Она надела скафандр для наружных работ, но забыла о шлеме. В нормальном своем режиме шлюз сперва проверяет по монитору скафандра, что все в порядке, и только затем открывается; очевидно, она сняла запрет при помощи мастер-кода. Она мгновенно умерла, а наружный люк тут же закрылся. Аварийное закрытие…
Пандора начала было говорить, но Седрик прокричал конец фразы:
— ..Ведь она заклинила внутренний люк в открытом состоянии! Собственным шлемом!
Пандора абсолютно не нуждалась в таких жалостных подробностях.
— Сворачивай поскорее, — скомандовал заушник. Сворачивать? И чтобы вся эта патетическая чушь испоганила ее специальный выпуск, с которым связано столько надежд? Она выдернула из-под ног этих проходимцев ковер и не позволит им так вот, с легкостью, взять и расстелить его снова.
— Понятно. Вот такой, значит, версии придерживается Институт. Но ты-то сам просто пересказываешь чужие слова, доказательств ты не только не имеешь, но даже и не видел.
Седрик густо покраснел и мотнул головой.
— Очень это получилось удобно, что все доказательства изъяты стражами закона. Правда, я не совсем понимаю, какие именно законы действуют на Ниле.
Вот, снова настороженность, он чего-то боится.
— Кейнсвиллские законы. ООН и канадское правительство заключили на этот счет специальное соглашение.
Седрик попытался сказать что-то еще, запутался в слове “экстерриториальность”, покраснел совсем уже до свекольного цвета и растерянно смолк.
Пандора заметила брешь в обороне противника, пришпорила свой измочаленный мозг и бросилась на приступ:
— Канадское правительство? Какое именно, их ведь очень много. Да ладно, не так уж это и важно. Но до чего же все-таки удобно, позавидовать можно. Этим так называемым убийством занимается не кто иной, как институтская Служба безопасности. Доказательства под замком на долгие месяцы, а за это время струна, соединяющая нас с Нилом, исчезнет навсегда. И кто же тогда сможет выяснить правду? Очень, очень удобно. Сколько же, интересно, подобных секретов припрятал Институт за долгие годы своего существования?
Наглый малолетка открыл рот, попытался что-то сказать, начал заикаться и смолк; лицо его побелело, как мел. Странно, более того — загадочно. Не будь Пандора такой усталой, она обязательно попыталась бы тут разобраться.
— Как нетрудно догадаться, новых экспедиций на Нил не предусмотрено — а то вдруг еще они ненароком наткнутся на каких-нибудь троглодитов.
— Пандора, — назойливо трещал Моррис, — если этот шлюз управлялся голосом…
— Будут доказательства! — выкрикнул Седрик. — Будут завтра! — В его глазах снова появился торжествующий блеск. — Завтра откроется окно, и мы поедем туда и заберем тело доктора Джилл. Оно должно находиться в том самом месте, где стоял СОРТ. В скафандре есть радиомаяк, так что найти будет очень просто. Там же должна лежать и эта штука, которую она нашла!
— Ты как-то так странно говоришь это “мы”…
— Мне обещали, что я тоже поеду! — Ликующая, от уха до уха, улыбка сделала Седрика похожим на десятилетнего ребенка. — Никаких ночевок, туда — и сразу обратно. Во время этих событий меня в Кейнсвилле еще не было, вот меня и берут на Нил в качестве беспристрастного, независимого свидетеля, посмотреть, как будут забирать оттуда тело.
— Ты? Беспристрастный и независимый? Ты что это — всерьез?
— Вы хотите назвать меня лжецом?
— Нет, просто я представляю себе независимых свидетелей несколько иначе.
— Это уж как вам хочется, — пожал плечами Седрик. — Только зря вы сомневаетесь, я ведь человек честный. Странно сказать, но честные люди все еще иногда встречаются. И я поеду на Нил вместе с доктором Девлином, а вечером мы устроим пресс-конференцию. Включайте телевизор и смотрите, что мы там найдем.
Сволочи, жулики! Они нагло, у всех на глазах, воруют ее триумф! Пандоре хотелось кричать и визжать. Вон как ухмыляется херувимчик этот недоделанный, а тут еще Моррис долдонит в ухо. У них же целых три дня было, придумали какой-нибудь новый фокус и спрячут теперь правду, так спрячут, что и не найдешь. Ясное дело, там, на Ниле этом, живут разумные существа! А Уиллоби Хейстингз приказал никому про них не рассказывать. А Агнес эта драгоценная — специалистка, уж сколько она за свою жизнь похоронила секретов, да и не таких вот, а похуже.
— Ты и Девлин — и все? Вдвоем?
— Не знаю, — пожал плечами Седрик. — Может, еще один разведчик или свидетель. И тут Пандору посетило вдохновение.
— Я скажу тебе, какой именно свидетель, — крикнула она. — Воистину беспристрастный и независимый свидетель! Я! Я поеду с вами и заставлю твоих дружков играть честно. Вам же нечего скрывать — вот и возьмите в экспедицию меня, дайте мне посмотреть все собственными глазами!
Долговязый сопляк начал было смеяться — и смолк, позабыв закрыть рот. Затем он повернулся и посмотрел в пустое место — туда же, что и в прошлый раз. На его затылке серебрился тонкий младенческий пушок.