Струны

Дункан Дэйв

Глаза Седрика стрельнули на мгновение влево, где ровно ничего интересного не происходило, и снова уставились на Пандору. Понятно, ищет помощи у кого-то, находящегося в одной с ним комнате. Ведь для него Пандора — всего лишь проекция, призрак в мире живых. Но миллионы зрителей воспримут такие взгляды как признак беспокойства, неуверенности в себе. Вот что значит отсутствие тренировки.

Пандора посмотрела на мониторы. Десять секунд еще есть, так что можно продолжать предварительную обработку. Ерунда, конечно, лишнее, но Гении не пренебрегают никакими, даже самыми малыми возможностями.

— Жалко, — сказала она. — Жалко твоего носа. Ведь ты… — переходим на Хриплый Страстный Шепот — ..очень обаятельный мужчина.

Седрик открыл рот, собрался было что-то сказать, но не смог. Его челюсть так и осталась висеть.

— Жаль, что тебя нет здесь по-настоящему, во плоти. Потом, когда все это кончится, мы бы с тобой сошлись поближе. Да-а, — страстно вздохнула Пандора, — как бы я этого хотела.

Лицо Седрика наливалось кровью, костяшки пальцев побелели, как мел. Отлично, отлично!

— Я прямо сгораю от любопытства, — игриво призналась Пандора. — Ты ведь имеешь передо мной большое преимущество.

— П-п-преймущество?

— Ты ведь знаешь заранее, как я выгляжу без одежды, так ведь? А я могу только строить догадки про твое сильное, мужественное тело.

Седрик мгновенно побелел, теперь багровый распухший нос напоминал герань, странным образом выросшую в сугробе. Его губы беззвучно произнесли короткое слово, скорее всего — “сука”.

— Скажи мне хотя бы одну вещь, у тебя все.., пропорционально? Ты — один из самых высоких знакомых мне мужчин, девушка поневоле задается вопросом…

Дзинь!

— А теперь, друзья, в завершение сегодняшней передачи, ставшей, я думаю, для всех вас истинным откровением, мы встретимся со знаменитым Седриком Хаббардом. Добрый вечер, Седрик.

Седрик судорожно сглотнул — раз, еще раз и только потом сумел пробормотать приветствие.

— Седрик, как вы понимаете, представляет здесь Институт. Не далее чем вчера бабушка вырвала его из цепких лап институтской баскетбольной команды и назначила заместителем директора по связям со средствами массовой информации, что стало огромным сюрпризом для всех нас — и для тебя, Седрик, тоже, так ведь?

Седрик кивнул.

Пандора ждала.

— Да.

Его глаза сверкали гневом и ненавистью. Пандора ощутила неожиданный приступ желания — проклятые таблетки, после них всегда так. Она всегда предпочитала молоденьких — дразнить их и ускользать, и ускользать, и смотреть, как похоть становится мукой, переходит все пределы и мальчик перестает что-либо соображать и бросается вперед как бешеный, а еще лучше — кончает, не успев даже начать, нет, наблюдать такое — истинное наслаждение. А уж обработать вот такого, который заранее переполнен дикой, первобытной яростью… Делу время, потехе час. Не отвлекайся!

— Сегодня Седрику поручили сообщить нам официальную точку зрения его бабушки.., точку зрения Института. Я не ошиблась, Седи?

— Совершенно верно, доктор Экклес. Почти осязаемая волна ненависти и презрения заставила Пандору поежиться. Желание стало еще острее. (Это что же, скоро не он будет краснеть, а я?) — Называй меня просто “Пандора”. Хорошо, так почему же Институт хранил это событие в секрете? Почему не признал он правду раньше, до того, как ее рассказали мы?

— Какую правду, доктор Экклес?

— Неопровержимые свидетельства наличия на Ниле разумных существ!

Она увидела, как в огромных серых глазах расцвело торжество, и тут же весь мир взорвался тревожным, набатным боем.

— Нет никаких свидетельств наличия на Ниле разумных существ.

— Никаких свидетельств? — Нужно выиграть время — но при этом не проявлять неуверенности, не вызывать ни малейших сомнений. — Ты что же, хочешь сказать, что показанные сегодня записи — фальшивка? — Только не это, Господи, только не это! Да нет, люди пропали, их родственники в трауре — такое не подделаешь. Боже всемилостивый, прошу тебя, сделай, чтобы диск был настоящим!

— Нет. Диск самый настоящий — хотя и ворованный. Все, показанное вами сегодня, правда.

Словно гора с плеч! Однако не успела Пандора раскрыть рта, как Седрик бросился в атаку. Его хорошо натаскали.

— Дело в том, что вы знакомы только с крохотной частью информации. Мы основываем свои выводы на записях, полученных не одной камерой, а двадцатью с лишним, не говоря уже о данных из других источников. Вот, например…

— Сколько я помню, окно было открыто пятого апреля, верно? — Нужно отобрать у него мяч. Если удастся сбить этого недоростка с наизусть заученного текста, он начнет беспомощно барахтаться.

— Да.

Крошечная заминка Седрика, и Пандора не дала ему продолжить, рванулась вперед:

— В таком случае Институт имел на изготовление фальшивок целых три дня. Я верю, что вы продемонстрируете нам какие-то там записи, только с какой стати мы обязаны им верить?

Но нет, они предвидели такой поворот.

— Я не собираюсь показывать вам никаких записей.

Еще легче. А не может ли статься, что вся эта чушь с опровержением — не более чем личная инициатива долговязого недотепы?

— Так мы что же… — высоко поднятые брови выражают Нескрываемый Скептицизм, — ..должны поверить тебе на слово?

— Да. Во всяком случае — на ближайшее время. Снова, мать твою, предусмотренный ими вариант!

Но выбора нет, нужно катиться по той же колее дальше.

— И с какой бы это, спрашивается, стати? Почему вы не хотите предъявить общественности доказательства?

— Потому что по этим событиям возбуждено уголовное дело.

— Уголовное? — Неожиданный удар бросил Пандору на канаты. Почти в буквальном смысле — она инстинктивно откинулась на спинку кресла. — Неужели вы намерены арестовать этих троглодитов, людей каменного века, обитающих на…