Студёное дыхание
Шрифт:
Пришлось переводить его слова мистеру Коэну. Чёртов фашист вновь подставил его своей тупостью! Теперь получается, что это из-за Майка Избранные не смогут провести экспертизу дикарских железок, особенно лука, который без проблем гнулся на запредельном морозе без обрывов тетивы. Сейчас была такая удобная возможность для этого! Добравшись до «Эдема», можно просто попросить недалекого троглодита «посмотреть» лук или выкрасть его на пару часов, пока головореза будут кормить и занимать расспросами. И вот такой прокол… Майк даже было хотел перевести Коэну не все слова, чтобы не потерять репутацию в глазах госсекретаря, но рядом сидели полярные деды, и если кто-то из них начнет поправлять Майка, то всё обернется ещё хуже. Мистер Коэн может подумать, что Майк лжёт ему в силу своей некомпетентности, а это неприемлемо. Но всё обошлось. Государственный секретарь не придал этому обстоятельству особого внимания. Услышав ответ, он лишь безразлично кивнул и вновь зашёлся в кашле. Потом принесли разогретые консервы
– Я полечу с вами, – прокашлялся госсекретарь. – У нас будет утепленный вертолёт, один из двух уцелевших. Рисковать обеими машинами пока не будем, пилотов не хватает, всего три экипажа на две машины. Экипаж шаттла вообще единственный. Поэтому шаттл приземлится в десяти километрах от Реактора, это безопасное расстояние, оно определилось ценой многих жизней… От шаттла до крыши Барбекю доберемся вертолётом. Если потребуется, машина сделает несколько рейсов, чтобы перевести необходимые грузы. Крыша АЭС – это единственное место, не занятое мутантами. Воронками с неё срезало всё оборудование, теперь она абсолютно ровная, и птицы там не селятся. Что делать дальше – зависит от мистера Свитогоа и вас. Мы поможем всем, что только в наших силах.
Деды принялись перечислять, что необходимо иметь с собой в любом случае, независимо от состояния Реактора, так как Барбекю давно функционирует в автоматическом режиме, и потому штатное техобслуживание ей необходимо. Пока мистер Коэн тщательно записывал их слова на клочке бумаги огрызком карандаша, косматый варвар заявил, что желает помочь грузчикам, «потому как больно холодно им», и присоединился к погрузке вертолёта. Несколько добровольцев отправились с ним, и спустя минуту освобождённые от работы окоченевшие грузчики столпились вокруг бочек с кострами, обсуждая, какой русский молодец, и какие его друзья все из себя герои. Майк обречённо закрыл глаза. Тупость свойственна электорату, теперь он был в этом уверен на пятьсот процентов. Чтобы стать героем в их глазах, много не надо: выдай банку консервов или тащи на своем горбу их поклажу. И никто уже не вспоминает того, кому все обязаны появлением варвара.
Когда вертолёт был полностью загружен, на улице царил вечерний сумрак, и до «Эдема» машина добралась глубокой ночью. Майк по достоинству оценил предприимчивость Избранных: вертолёт приземлялся посреди заснеженной котловины под вопли надрывающегося счетчика Гейгера. Снег был расчищен лишь около двух бункеров, едва освещенных тусклыми фонарями, остальные были заметены пургой и в ночном мраке незаметны. Зато в темноте тускло светились расставленные всюду знаки, предупреждающие о радиационной опасности. Ощущение заброшенности и неприкасаемости окружающего пространства было воспроизведено виртуозно. И даже стоящий вдали шаттл добавлял этой картине большую убедительность. Носовая часть ракетоплана терялась в ночи, и лишь желтоватый свет единственного прожектора выхватывал из неё опущенную грузовую аппарель, по которой сиротливо перемещался единственный погрузчик. Если кто-то из членов экспедиции и сумел разглядеть какие-то другие бункеры, то однозначно не смог понять, сколько их тут. А уж догадаться о том, что они обитаемы, было абсолютно невозможно. Приземлившийся вертолёт встретила вооруженная охрана с эмблемами Комиссии по Ядерной Энергетике, и всех попросили срочно пройти в бункер, потому что долго находиться на поверхности при таком радиационном фоне небезопасно для здоровья. На этот раз косматый жлоб не бухтел ничего на тему того, что «не чует» вокруг никакой угрозы, и обошлось без тупых вопросов.
Внутри полярных дедов ждал следующий удар. Едва миновав тепловую завесу и войдя в бункер, они оказались среди постелей, заполняющих коридоры. Несчастные люди, терзаемые голодом и болезнями, были погружены в тревожные сны, прерываемые надрывным кашлем и тяжелыми кошмарами. Отовсюду доносилось нездоровое сипение, рваное дыхание, кто-то вздрагивал во сне, кто-то дергался, страдая от болезненного жара, кто-то вскрикивал и просыпался в холодном поту. Охрана осторожно перешагивала через спящих людей, и по их виду было сразу понятно, что офицеры давно привыкли к таким условиям передвижения. Отмороженные пенсионеры и их ученики притихли, а когда лифтовая кабина доставила их на нижний этаж, где спящих на полу людей оказалось ещё больше, и вовсе утратили всё своё величие. Мистер Коэн проводил их в тот самый бар, где кормили русского троглодита, и сообщил, что это единственное место, где они могут отдохнуть перед вылетом, пока грузится шаттл.
– К сожалению, комната мистера Свитогоа уже занята, – извинился госсекретарь, – мы разместили там три семьи с больными детьми. Поэтому больше, чем это место, нам предложить нечего. Бункеры крайне невелики, места не хватает катастрофически. Сейчас вам принесут несколько
Коэн направился к выходу, и Майк последовал за ним, посмеиваясь над отмороженными болванами. Он планировал вернуться в свой подземный пентхауз, принять ванну и немного поспать в нормальной постели, более подходящей для Избранного, чем грязное одеяло, брошенное на пол. Но едва дверь бара закрылась за Майком, госсекретарь обернулся к нему и тихо произнёс:
– Мистер Батлер, задержитесь на минуту! Сейчас офицеры охраны принесут вам план центрального здания Полярного Бюро. Отметьте на нём помещение, в котором русский мог оставить своё оружие. Завтра мы отправим туда вертолёт, всё его снаряжение необходимо подвергнуть тщательной экспертизе. И не забудьте вернуться к остальным. Вы будете ночевать вместе со всеми, у них не должно возникнуть никаких сомнений.
Глава четвертая
Шаттл оторвался от снежной поверхности взлётной полосы за двадцать минут до рассвета. Погрузку госсекретарь провёл идеально, никто из членов экспедиции ничего не заподозрил. Всех просто вывели из бункера, посадили в вездеход под предлогом опасного уровня радиации на поверхности, и высадили перед самой грузовой аппарелью ракетоплана. К тому времени утеплённый вертолёт и всё, что потребовали для ремонта полярные деды, уже было погружено на борт шаттла, и экспедиции ничего не оставалось, как сразу же занять места внутри воздушной машины. А оттуда им уже ничего не было видно. Ракетоплан набрал высоту, включил ракетные двигатели и перешел на баллистическую траекторию. Навалившимися перегрузками Майку сдавило грудь, в памяти отчетливо всплыли жуткие воспоминания и замелькал калейдоскоп событий: Могильник, бешеные мутанты, рвущие людей на части, и хлопья желтой пены на арктическом снаряжении. Воронка, швыряющая его, словно пушинку, и ужасающий Холод, сковавший замерзающее заживо тело. Залитый кровавым льдом десантный отсек перевернутого бронетранспортера, оскаленные пасти зверья, бросающиеся в лицо, и покрытый заледеневшей кровью ледоруб, зажатый в непослушной руке. Заполненный изувеченными людьми склад, переоборудованный под госпиталь, и омертвевшая рука, не чувствующая вонзающейся в плоть иглы. Снова Воронка и снова лютый Холод, жестокая резь в оттаивающих нервных окончаниях, горячечный бред и удушливый кашель, раздирающий грудь. Промерзший пассажирский трюм шаттла, вой ракетного двигателя и хруст едва заживших ребер, ломающихся под воздействием перегрузок…
– Мистер Батлер? Вы меня слышите? – кто-то несильно хлестнул его ладонью по щеке, и носовые пазухи резануло противным запахом нашатырного спирта. – Сэр, вы в порядке? Сэр?
Майк открыл глаза, и расплывчатый силуэт перед ним превратился в офицера охраны с пузырьком в руке. Охранник вновь поднес склянку к его носу, и Майк дернулся, отстраняясь.
– Да, спасибо, – сдавленно выдохнул он, ловя на себе настороженный взгляд Коэна, и поспешно заявил: – Просто старая травма дала о себе знать. Я в порядке!
Государственный секретарь закрыл глаза, морщась от перегрузок, и Майк покосился на русского жлоба. Косматый дикарь не выражал никакого страха и с явным любопытством скользил взглядом по остальным пассажирам шаттла. Майк внутренне окрысился: чего пялишься, болван, не видел, как люди страдают?! Или тебе доставляет удовольствие наблюдать за муками американцев? Если это так, то Майк не удивится. А вообще это бесит: и Холод жлобу не страшен, и мутанты его никак не сожрут, и взлет по баллистической траектории он переносит спокойно, словно для него это дело обычное. Это ненормально! Это яркое свидетельство уродливой мутации! Не могут нормальные полноценные ЛЮДИ обладать такими способностями. Это против природы человека!
Давящая на грудь тяжесть усилилась, и Майку стало не до дикаря. Внезапно он осознал, до какой степени не желает возвращаться к Реактору. Холод, Воронки, кровожадное зверьё, убогие условия существования – ему с неимоверным трудом удалось выбраться из всего этого живым, и вот теперь всё начинается вновь. Чёртовы русские, чтоб всем им гореть в аду! Это они виноваты в том, что Майк снова летит в этот чертов Реактор! Они могли бы послать сотню своих супермясных жлобов, и ему не пришлось бы страдать и рисковать! Им же всё равно это ничего бы не стоило! Головорезов в стойбище было полно, самки дикарей по-звериному плодовиты, заработную плату громилам платить не нужно! Наморозил каждому каши полсотни фунтов, намешал какой-то травы для «отвара целебного», да выдал «соли» несколько десятков доз, всё равно кокаина у них навалом, мешками возят – вон, даже зверьё у русских на наркоте сидит! И пусть толпа человеко-мутантов грызётся в Реакторе с толпой зверо-мутантов, один черт они больше ни на что не годны! А что на деле?! На деле к Реактору летит Майк! Бред какой-то! Интеллектуалы должны действовать интеллектом, использовать возможности своего мощного мозга, не доступные тупым чернорабочим! Только недоразвитые болваны зарабатывают руками, а не мозгами. Для них и существуют низко-интеллектуальные профессии! Так какого же чёрта Майк делает в этом шаттле вместо стада косматых русских болванов, обвешанных боевым металлоломом?! На его долю и без этого выпало слишком много тяжелейших испытаний!