Студентка Пупсик
Шрифт:
– Спасибо, графиня.
К счастью, леди Сорока оказалась во дворце. Явилась ко мне быстро.
Мне показалась, что она выглядит уставшей, словно не спала уже двое суток – вполне возможно, что так и было.
– Мне сообщили, что вы хотели меня видеть, принц.
– Да, миледи Сорока, – сказал я. – Мне нужны деньги. Три тысячи золотых. Сегодня.
На мои слова глава Службы Безопасности Дворца отреагировала спокойно. Я даже позавидовал ее выдержке.
Поправила повязку на лице. Я заметил, что графиня
– Деньги? – переспросила она. – Великолепно. А почему вы обратились с этой просьбой ко мне? А не к великой герцогине? И не к вашей жене? Уверена, они бы вам не отказали.
– Мне не нужны подачки, миледи.
– Великолепно. А если эти деньги дам я, то вы это подачкой считать не будете?
– Мне нечего предложить Волчицам взамен, – сказал я. – А вот вам – кое-что могу.
– Даже любопытно, – сказала графиня. – Значит, деньги вам нужны не безвозмездно? Что же вы хотите мне за них предложить?
– Я могу помочь вам избавиться от этой повязки на лице, миледи Сорока. В обмен на эту услугу мне понадобятся три тысячи золотых и встреча с небезызвестной вам Гадюкой – желательно, не позднее завтрашнего утра.
Графиня вновь дотронулась до прикрывавшей левый глаз повязки.
– Ты можешь вернуть мне глаз?
– Я – нет. Но я могу попросить об этой услуге богиню Сионору. Она все чаще прислушивается к моим просьбам. А как богиня умеет исцелять, вы, графиня, видели на примере своей дочери.
– Зачем тебе деньги?
Слова графини прозвучали резко, уже без налета показной вежливости.
– Не для того, чтобы подкупить стражниц, – сказал я. – Не переживайте. Я хочу объявить награду за поимку посла моего королевства.
– Три тысячи золотых?!
– Да. Надеюсь, этой суммы будет достаточно.
– Полиция ее найдет, – сказала леди Сорока. – Обязательно.
– Не думаю, что это случится скоро, – сказал я. – А посол мне нужна срочно. У меня есть к ней пара вопросов.
– Я… сочувствую вашему горю, принц. Гадюку вам доставят на рассвете.
– А деньги?
– В течение часа. Уверена, Шеста не откажет мне в краткосрочном займе.
– Хорошо, – сказал я. – На лечение уйдет десять-двенадцать часов. Все это время вы будете спать. Я предлагаю сделать это сегодня ночью. Если только у вас на это время не запланировано других важных дел.
– Великолепно. Любые дела могут подождать. Нам понадобятся птицы?
– Нет. Только большой накопитель. Полностью заряженный. Для вашего исцеления богине не придется убивать. Сионора все еще слаба в этом мире. Но ее силы растут. Как и количество ее почитателей. Думаю, тот факт, что вы пытались уговорить великую герцогиню воздвигнуть для Сионоры отдельный храм, скажется на благосклонности к вам богини любви.
– Вопрос с постройкой храма решен, – сказала графиня. – Храм начнут возводить уже в следующем месяце. Шеста теперь сама настаивает на его строительстве.
– Замечательно, – сказал я. – Попробую донести эту весть до богини. Думаю, Сионора оценит ваши начинания. И обязательно откликнется на мою просьбу.
Глава 23
Мая вихрем ворвалась в комнату. Я тут же был зацелован и затискан ею, как плюшевый медведь. Понимая, что сопротивляться бесполезно, я стойко выдержал все издевательства. Они помогли мне поддерживать на лице маску скорби.
Пока Мая тараторила соболезнования вперемешку с признаниями в любви и последними новостями Академии, я мысленно проговаривал угрозы Ордошу, опасаясь, что тот вновь заставит меня обливаться слезами.
«Не буду, не буду, Сигей, — сказал колдун. — Успокойся. Мае безразлично, принц ты или крестьянин. Ее нам убеждать ни в чем не нужно».
Побыть наедине с женой мне позволили чуть больше часа.
Потом явились гвардейцы. Они занесли в комнату мешочки с золотыми монетами. Сложили их на большом столе.
– Графиня Нарынская спрашивает, когда вы сможете ее принять? — спросила одна из стражниц.
– Хоть прямо сейчас, — ответил я. — Передайте графине, что я готов принять ее в любое удобное для нее время.
Женщина кивнула.
Гвардейцы ушли.
— Принять? – сказала Мая. – Что это значит? И что это?
Она указала на горку из мешочков с монетами.
– Это золото, — сказал я.
– Какая прелесть. Зачем?
— Для дела.
— Какого? Ничего не понимаю. Что происходит?
– - Скоро сюда явится леди Сорока, – сказал я. – Мы будем просить богиню любви исцелить ей глаз.
***
Леди Сорока явилась не одна. Вместе с ней пришла великая герцогиня.
– Малыш, – сказала Шеста. – Не возражаешь, если я тоже поприсутствую?
Я не возражал.
Мая, Шеста, Сорока и я. Когда в комнате остались только мы четверо, я велел графине лечь на диван, к которому заранее придвинул кресло и небольшой столик. Занял свое место в кресле, установил на столе накопитель, поставил кувшин с вином и бокал. Сказал:
– Если у кого-то есть вопросы, задайте их сейчас. Потом я не смогу отвлекаться.
– Вы правда думаете, что Сионора вырастит Сороке новый глаз? – спросила Мая.
Я не успел ответить.
– У нас нет вопросов, малыш, – сказала великая герцогиня. – Мая, доченька, усаживайся рядом со мной. Не мешай мальчику.
– Но, мама!..
– Рот закрой, я сказала! Иди к маме. Будем смотреть вместе.
Графиня сняла с лица повязку.
«Да. Парой заклинаний мы не обойдемся. Готовься сидеть в этом кресле всю ночь», – сказал Ордош.