Шрифт:
Глава I
Жених нужен
Заседание
Хрустальников был толстенький, кругленький, очень бодрый старик с солидным брюшком и гладко стриженной полуседой головой. Полное лицо его отличалось крупными, сочными губами и маленькими бакенбардиками в форме перерезанной пополам сосиски. Беспутнов был тоже пожилой человек, но сухой, с мрачным, деловым, геморроидальным лицом и котлетовидными рыжеватыми бакенбардами.
Директор вздохнул, колыхнул брюшком, пошамкал губами и устремил взор на управляющего. Управляющий поймал этот взор и сделал нечто вроде собачьей стойки, как бы говоря: «Чего изволите?»
– У меня, Иван Алексеевич, до вас просьба есть… – начал директор.
– Сделайте одолжение, Лавр Петрович, – отвечал управляющий.
– Просьба моя совершенно частная и не относится до банковых дел. Вот видите ли, мне хорошего человека нужно.
– Человека-с? – переспросил управляющий, подвигаясь к директору.
– Да, человека… И непременно хорошего и холостого, – продолжал тот. – Я бы хотел кого-нибудь из служащих в нашем банке. Ведь у нас есть холостые?
– Более половины холостых.
– Ну, вот и отлично… Вы, как управляющий, всех их очень прекрасно знаете, так не можете ли мне порекомендовать? Но, прежде всего, чтобы он не был заносчив… Потом желательно, чтобы это был бедный человек, так как я хочу сделать ему добро.
– Вам, Лавр Петрович, для вечерних занятий?
– Нет, не для вечерних занятий. Мы постараемся его поставить так, что и не нужно ему будет вечерних занятий.
– То есть вы хотите нечто вроде домашнего секретаря? – допытывался управляющий.
– Да… Пожалуй, он может быть и моим домашним секретарем. Он может здесь служить по-прежнему, мы его повысим…
– Понимаю-с… Вы хотите, чтобы он был удовлетворен хорошим содержанием от общества и за это работал для вас, то есть секретарствовал?
– Совсем не то, Иван Алексеевич… Вот видите… Мне не совсем ловко обращаться к вам с просьбою о таких услугах, но, надеюсь, что во имя наших добрых отношений, вы не посетуете на меня.
– Все, что могу, я готов.
– О, очень и очень даже можете! – Директор затянулся сигарой, пошамкал губами и продолжал: – Вот видите, есть у меня одна девица, в судьбе которой я принимаю деятельное участие. То есть она не девица, но… Да нет, ежели хотите, то девица… Ее все считают за вдову, но это неправда, замужем она никогда не была, и мне именно замуж-то ее и хочется пристроить за хорошего человека.
– Вы желаете вашу даму выдать за одного из наших служащих? – подсобил директору управляющий.
– Да… Так вот, нет ли у вас жениха?
Управляющий задумался.
– Надо сообразить, – сказал он.
– Сообразите, пожалуйста, Иван Алексеевич, разузнайте, переговорите и представьте мне такого молодого человека. Впрочем, он может быть и не молодой, но только холостой, смирный и почтительный. Также не хотел бы я, чтоб он был пьющий. Понимаете… уж ежели
– Матильда Николаевна? – спросил управляющий.
– Ну вот, вот… Ее-то мне и хочется выдать замуж.
– Я ее тогда считал вдовой.
– Да ведь это, в сущности, все равно. Это такие пустяки. Конечно, она, так сказать, больше вдова… Но по паспорту девица. Выдавая ее замуж, я, разумеется, ее награжу, буду даже ее отцом посаженым, так как, надо вам сказать, у ней нет таких приличных родственников, которые бы могли занять этот почетный пост. Так вот-с… Да, не хотите ли вы ее фотографическую карточку? С карточкой вам будет несколько удобнее предлагать ее молодым людям. Впрочем, опять-таки повторяю, что это может быть и не молодой человек, но непременно холостой. Вот ее карточка. – Директор полез в карман, вынул оттуда бумажник, а из него фотографическую карточку и, передавая ее управляющему, сказал: – Не правда ли, дама хоть куда?
– Красавица, – отвечал управляющий.
– А уж как избалована – ужас! Ну, вот видите, можно ли такую женщину выдать замуж за какого-нибудь скота?! Ведь это было бы святотатством.
– Вполне с вами согласен, – отвечал управляющий, любуясь изображением женщины.
– Ах да… Скажите тому, кого вы наметите в женихи, что я даю избраннику в день свадьбы тысячу рублей в руки.
– Хорошо-с… Я постараюсь.
– Можете прибавить, что ее я и после свадьбы не оставлю своим покровительством. И ее, и его. Его тоже не оставлю. Если же тысяча рублей ему покажется слишком малой суммой, то дайте ему заметить, что он может поторговаться при личных объяснениях со мной, и я что-нибудь прибавлю. Впрочем, прибавка к тысяче рублей и не составит расчета для жениха, так как это будет лишь единовременное вознаграждение, тогда как, кроме того, я могу обещать ему постоянное покровительство. Умный человек это сейчас сообразит. Так вот-с, Иван Алексеевич, в чем моя к вам всепокорнейшая просьба… Пожалуйста…
– Похлопочу, Лавр Петрович… – отвечал управляющий. – Мне очень приятно услужить вам.
– И уж будьте добры поторопиться и дать поскорее ответ, потому – такое обстоятельство, что время не терпит. Надо непременно в начале будущего мясоеда и свадьбу сыграть, а то нехорошо будет венчаться. Некрасиво… Ему самому некрасиво. Теперь еще это пока незаметно, а ежели отложить до февраля, то будет очень заметно. Надо, знаете, чтобы и для глаз… Можете вскользь упомянуть, что и крестить ребенка я буду. На ребенка тоже тысячу рублей. Конечно, это мелочи, и я об них мог бы уговориться лично с избранником, но все лучше, если вы наперед скажете. Да и удобнее это, когда третье, не заинтересованное лицо говорит. Также объясните, что обстановка у ней прелестная. Прошлый год Лизере ей всю квартиру омеблировал.
– Скажу, всенепременно скажу, Лавр Петрович.
– Ну-с… Так вот… Стало быть, уж я на вас в надежде. Директор поднялся с кресла и взял в руки шляпу.
Управляющий поклонился.
– Ах да… Вы таким, которые заносятся и имеют фанаберию в голове, не предлагайте, не стоит, – прибавил директор.
– Я уж знаю, кому предложить. У меня есть такой на примете. Его долги одолели.
– Ну вот, вот… И если заметите, что он не прочь и поддается, то сейчас же назначайте ему прибавку к жалованью, чтобы он знал, что это должно составить ему значительную выгоду по службе. Прощайте, Иван Алексеевич.