Ступая за Край
Шрифт:
Этот вопрос мучил Эвиси, и она согласилась пойти к провидице, хотя сердце её было в тревоге и страхе.
Ночи были намного длиннее дней — коротких и неярких. Не успевало солнце взойти на хмурое небо, как снова катилось к закату. Когда Сеилна с Эвиси вышли из дома, было уже темно, вдоль улиц стояли столбы, на которых держались яркие факелы, один из которых можно было взять и пройти с ним весь нужный путь, а можно было передвигаться от факела к факелу, ныряя из яркого света в темноту и обратно.
Сеилна не смогла удержать большой факел, и Эвиси тоже, они двинулись туда, где, по слухам, жила
Нужный им дом был очень низкий и тёмный, не было видно света свечей, ничего, что указывало на то, что в доме кто-то живёт.
— Эй, — услышали Эвиси и Сеилна, когда в испуге отступили, собираясь уйти, домой. — Раз пришли, заходите. — Девичий голос звучал звонко, как песня жрицы в праздник плодородия, никогда ещё Эвиси не слышала такого голоса. Девушка, что произносила слова, словно пела, а не говорила.
На пороге, освещённая светом свечей, стояла юная девушка, волосы её были распущены и доходили почти до дощатого пола, платье на ней было простое, из тёплой ткани и без пояса. Не было видно, худая девушка, или тело её полно жизни, не был ясно виден возраст. Юная, но была ли она старше Эвиси или младше, была ли красива или нет — всё это пряталось за её же тенью на пороге.
— Ты пришла к провидице, Сеилна? — вдруг обратилась к служанке девушка. — Её нет, но заходите в дом, не следует стоять на пороге. — Девушка отодвинулась и пропустила Эвиси со служанкой.
Дом внутри мало отличался от дома Эвиси или дома Гелана, тех комнат, где бывала Эвиси. Был там огромный стол и простая утварь, были скамьи и большой очаг, в котором готовилась еда, и который своим теплом обогревал весь дом и стены, окрашивая пространство отблесками огня.
— Значит, ты хочешь узнать, когда вернётся Харин, и что задержало его? — Эвиси смотрела на дочь провидицы и удивлялась, откуда она знает, может быть, правду говорят люди — самой провидице подвластно будущее, а дочь её — наследница дара её?
— Не удивляйся так, Королева, — юная девушка посмотрела на Эвиси, и Эвиси увидела серые глаза, похожие на камень, из которого состояли горы за порогом домика провидицы, чёрные волосы, как крылья воронов, и яркие губы, словно выкрашенные соком граната. Биоввена была красивейшей из девушек, которые когда-либо видела Эвиси. — Всем известно, что воины ушли уже давно, и их нет до сих пор. Сеилна — пленница Харина, к тому же под сердцем носит дитя его, это не секрет, нетрудно догадаться, зачем она пришла. Вот зачем пришла ты… Королева Эвиси?
— Я… я бы хотела поговорить с провидицей.
— Твоё право, — Биоввена отошла и вернулась с чашей, наполненный до краёв ароматным отваром. — Выпей это, Сеилна, я не могу тебе сказать, когда Харин вернётся, знаю только, что этой ночью и следующей его не будет, как и других воинов.
— Откуда ты можешь это знать?
— Достаточно посмотреть в ту сторону, куда они ушли, чтобы увидеть, что через такой буран никто не станет пробираться, а по свежему снегу воины тоже не пойдут, чтобы не оставлять следов… Избушки за Краем, где в тёплое время мы оставляем лошадей, занесло снегом, так что им негде остановиться на ночлег, только в городе. Погода изменится через три дня, тогда и ждите своих воинов, не раньше. Выпей это, Сеилна.
— Что это? — Эвиси посмотрела с подозрением на отвар.
— Твоя подруга волнуется, ребёнок в чреве её тоже волнуется, ни ты, ни я не можем успокоить Сеилну, зато я могу дать ей отвар, который поможет ей лучше спать. Иначе ко времени, когда Харин вернётся, Сеилна выбьется из сил, а это не нужно ни ей, ни воину её, ни младенцу, что носит она под сердцем.
— Тебе действительно передался дар матери твоей?
— Да, передался, я тоже умею наблюдать и думать, для здешних мест это редкий дар. Но при желании им может обладать любой человек — и женщина, и мужчина, и даже ребёнок.
— Ты говоришь странные вещи…
— Говорят, я полоумная, — Биоввена отошла в сторону и снова вернулась с отваром. — Это выпей ты.
— Отвар для успокоения? — Эвиси даже усмехнулась, подобно простолюдинке.
— Такой отвар нужен врагам твоим, Эвиси, а не тебе. Ты замёрзла, и если не выпьешь — лихорадка может охватить тело твоё, не усложняй положение служанки своей, — дочь провидицы улыбнулась.
— Когда я могу поговорить с провидицей? — на прощание спросила Эвиси.
Они проговорили с Биоввеной долго, словно знали друг друга давно, но Эвиси так и не смогла понять возраст девушки. Она была умна, и речи её были подобны речам проживших целую жизнь женщин, но лицо её было молодо настолько, что Эвиси, встретив её, решила бы, что девушке едва ли семь зим. Только черты лица её были настолько красивы, что отвести взгляд от неё невозможно было даже девушкам, воины, Эвиси была уверена, готовы были на многие крайности ради благосклонности Биоввены.
— О том, о чём ты хочешь спросить провидицу, — Эвиси услышала за спиной мужской голос и подпрыгнула, в ужасе отпрянув, на пороге стоял Меаглор, отряхивая снег, — лучше спроси своего мужчину.
Эвиси попятилась, заливаясь румянцем, как девушка, не знавшая мужа, как не подобает краснеть перед посторонним мужчиной.
— Спроси его, — Меаглор почти не взглянул на Эвиси и Сеилну, он быстро прошёл в дальнее помещение и скрылся там.
— Почему же ты не спросишь прямо, а, Меаглор? — смеясь, крикнула вслед брату Биоввена, а потом повернулась к Эвиси. — Жена кузнеца Фалекфора рожает, она уже не молода, но боги послали им дитя, моя мать будет там всю ночь, пока младенец не озарит криком новый день. Мой брат Меаглор ходил с провидицей, но когда пришло время мужчинам удалиться — он ушёл. У него есть свой дом, но он слишком расстроен, поэтому пришёл сюда…
— Расстроен?
— Да, сильно. Эта девушка… — Биоввена осеклась, словно её кто-то ударил, отвела глаза, а потом открыла дверь. — Через три дня вернуться воины.
Как и сказала, Биоввена воины вернулись через три дня.
Воин Гелан, Харина с ним не было. Он зашёл один, улыбаясь, Эвиси отступила на пару шагов, двигаясь ближе к Сеилне. Никогда не было такого, чтобы Харин не пришёл первым, иногда, Эвиси знала это, Гелан шёл в свой домик, потом к Бенаилу, и только к ночи приходил к Эвиси, но Харин всегда появлялся на пороге домика, как только возвращался в поселение.