Ступень Четвертая. Часть первая
Шрифт:
— Без меня будешь просматривать. Сейчас в «Вишневый Сад» едем и делаем вид, что общаемся с Иваном, а я тем временем добреду до Ермолиной. А потом мне в школу надо.
Интерлюдия 18
Стоило закрыться двери за неожиданным посетителем, вдова Устинова тут же набрала знакомый номер.
— Добрый вечер, — заискивающе сказала она, стоило только человеку на том конце провода взять трубку. — Это Устинова. Вы просили немедленно позвонить, если кто-то будет Антоном интересоваться. Мужик приходил. Говорил, что деньги задолжал. Да только навряд ли кто из друзей
После разговора улыбка на лице Устиновой расцветала сама собой. За такое незначительное поручение она каждый месяц имела солидную прибавку к зарплате. Поскольку платили ей за количество, она иной раз хитрила и приглашала то электрика, то сантехника, каждый раз делая вид, что она вовсе никому не звонила и удивлена не меньше пришедших к ней. Ей казалось, что наниматель в курсе ее жульничества, но смотрит сквозь пальцы, лишь бы отчеты всегда были вовремя. Но в этот раз ничего выдумывать не пришлось — мужик приперся сам, да еще и с деньгами, что было подозрительно вдвойне, потому что Антон никогда бы не одолжил такую сумму даже тем, кто числился его приятелями, а уж левому человеку — тем более.
Глава 33
План на вечер я почти выполнил. До «Вишневого Сада», во всяком случае добрался, и там мы немного поговорили с Иваном, который оставался под впечатлением утреннего нападения и, похоже, с утра пытался их залить. Приговариваемая бутылка точно была не первой.
— А глаза у нее были с-совершенно неживыми, буркалы белесые. Бр-р-р. — Помотал он головой, как будто хотел из нее вытряхнуть застрявшие впечатления. — И движения д-дерганными, как у з-зомби. О точно, з-зомби, — выливал он: на нас — свои впечатления, а в себя — очередную порцию коньяка. — И тычет в меня этим ножом, а я так растерялся, что только и мог стоять на месте и глазами лупать. Дань… Ик! … Я хочу на курсы самообороны.
— Иди, — ответил невозмутимый Постников.
— Твои. — Иван ухватил Постникова за лацкан пиджака и подтянулся к нему вплотную. — Ты же занимаешься с Ярославом? Я т-тоже хочу.
— Завтра проснешься и перехочешь.
— Не н-не проснусь. Тьфу. В смысле не п-перехочу. Р-решение окончательное. Я должен уметь себя з-защитить или хотя бы удрать. — Он с сомнением посмотрел на бутылку и спросил Постникова: — Тебе налить?
— Я пока на работе, — отказался тот и покосился на меня.
Я подал знак что ухожу, но фантом оставлю. Причем сложный вариант, через который можно будет связаться, если вдруг что. В принципе я ничего нового сейчас не услышал: и без того было понятно, что девушка действовала не по своей воле. Это делало клан уязвимым со стороны Накреха, потому что так подослать можно не только близкого человека, который не в клане, но и совсем постороннего. Курьера, к примеру. Да, он дальше проходной не продвинется, но тем не менее… А если в следующий раз будет встроено не иссушающей заклинание, а химерическое? Впору за голову хвататься.
Звонок от Накреха застал меня по дороге, до Ермолиной я немного не дошел. Я остановился и тронул управляющую фантомом нить — сейчас он будет делать в точности то же самое, что и я. Вряд ли у Накреха есть возможность увидеть происходящее в кабинете Ивана, но перестраховка не помешает.
— Ярослав, последний раз предлагаю договориться, — прошипел Накрех в трубку.
— Вы пока договариваться не пытались, — заметил я. — Все запугиванием занимаетесь, с тем, чтобы я перестал под вас копать. Так что не вижу выгоды вставать на вашу сторону.
— А у Тумановых видишь?
— У Тумановых вижу.
— Это Светлану, что ли? — неожиданно спросил Накрех. — Не отдадут Тумановы ее тебе, я точно знаю. Наслышан.
Однако. Информация из дворца Тумановых не просто утекает — течет полноводной рекой. Правда, информатор нашего разговора не слышал, иначе бы знал, что это оплата не за помощь, а за обучение.
— Даже если пообещают — не дадут, — довольным голосом продолжил Накрех, принявший мое молчание за замешательство. — А вот я могу и дать.
Что в его интонации показалось знакомым. Не в голосе, нет, — голос наверняка был изменен, а вот интонации и акценты прорывались. Создавалось впечатление, что я либо слышал этого человека раньше, либо даже с ним разговаривал. Причем это было не случайное лицо, иначе я бы не обратил внимания на интонационные особенности.
— Могу дать и дам — это две разные фигуры речи, — заметил я. — Кроме того, сама Светлана отдельно от семьи представляет куда меньшую ценность, если вы понимаете, о чем я.
— Неожиданно. Ты мне казался этаким бессребреником…
— Который хочет за помощь лучшую невесту империи? Как-то это не сочетается, не находите?
— Всем нам свойственно ошибаться. Относительно тебя я это допустил несколько раз. А ведь как легко было раздавить в самом начале, — прошипел он. — Не ожидал, что человек из того же мира, что и я, выступит не на моей стороне.
Можно было сказать, что этот мир уже давно наш. Особенно для Накреха — он-то провел здесь куда больше времени, но все равно мыслит категориями прошлого, цепляется за оставшиеся клочки души, считая это инаковостью.
— Вы хотите получить выгоду. А именно: встать во главе страны, а в перспективе — и мира.
Второе я бросил наобум, но мне казалось, что Накрех не ограничится одной страной, даже огромной, а будет стремиться захапать все. Потому что чем больше территория, на которой можно экспериментировать, тем прикольнее. Я не знаю, что ему мешало провернуть все раньше, но это не могло не злить Накреха.
— Разумеется. Всегда надо стремиться к вершинам. Я маг. И я — лучший тут. Догадываюсь, что ты сейчас подумал: мол, не такой уж и лучший, если требуется помощь юнца. Кстати, а сколько тебе лет было, когда ты ушел на перерождение?
— Зачем вам это?
— Простое любопытство, — ответил он, хищно дрогнув голосом.
Простое любопытство, как же. По возрасту мага можно примерно определить, чем он владеет. Сам-то Накрех ушел из того мира хорошо знающим, с полным комплектом магических умений.
— Боюсь, оно останется неудовлетворенным.
Я остановился у коттеджа, по виду пустующего, и вплотную прижался к ограде. Движение тут, конечно, не слишком оживлённое, но не хотелось бы отвлечься настолько, чтобы в меня кто-то врезался до того, как я его замечу.