Ступень Четвертая. Часть вторая
Шрифт:
Мысли про это я отодвинул в раздел «Спросить при случае», потому что сначала стоило решить вопрос с Накрехом, а уже потом думать о будущем.
Хотя меня никто не дергал — ни Постников, ни император, ни Ефремов — все утро я был в напряжении, ожидая хоть какого-то проявления со стороны противника. Но все было на удивление тихо. Учебный день прошел в размышлениях о бессмысленности моего просиживания в школе, но апогея они достигли на последнем уроке, физкультуры, когда физрук после традиционной разминки построил нас в шеренгу и торжественно заявил:
— Все вы
И все это было сказано с таким видом, как будто он нас осчастливливал своим известием. Наверное, я скривился, потому что он бросил:
— Не переживай, Елисеев, эстафеты тоже будут в рамках межшкольного соревнования. Без грамоты не останешься.
— Дмитрий Семенович, я не буду возражать, если грамота достанется кому-нибудь другому. Я должен заниматься делами клана.
— Елисеев, ты должен уметь правильно распределять время, — недовольно сказал физрук. — И школа тебе в этом поможет.
— Дмитрий Семенович, у меня уже распределять нечего, — мрачно ответил я, вспоминая никому не нужную инициативу физрука по подготовке к соревнованиям еще в той школе. — Зря вы это затеяли.
Времени действительно не было. Я даже с ключом от соколовских записей так и не разобрался хотя был близок к прорыву. Возможно, отложил я его, потому что мне начало казаться: расшифруй я записи — и там обнаружится ехидный комментарий о том, что я молодец, но мог бы приложить силы к другому. А для самих записей Накреха ключ наверняка был другим. Правда, оставались еще отдельные слова из записей Вишневских, но соколовский ключ к ним не подойдет, пусть там даже одинаковые символы. Никто не станет делать для обманки ключ, который подойдет к остальным секретным записям.
Мне вообще казалось, что стоит ненадолго взять паузу и просто отдохнуть. И желательно так, чтобы меня не дергали на спортивные мероприятия.
— Это распоряжение директора школы, Елисеев. Чтобы тебе было известно, такие соревнования ежегодно проходят среди всех школ. И это распоряжение императора. Ты выступаешь против действующей власти, Елисеев?
Судя по мрачной физиономии физрука, фляжку с поправляющим здоровье напитком ему пронести с собой не удалось, и теперь он действовал по принципу: «Если у меня плохое настроение, то и у вас хорошего не будет».
— Я выступаю за действующую власть, Дмитрий Семенович, именно поэтому у меня совсем нет свободного времени.
Физрук в ответ лишь скептически хмыкнул.
— Вот если ты принесешь освобождение от соревнований, подписанное лично Его Императорским Величеством, тогда разговор будет иметь смысл, а пока, Елисеев я как раз вспомнил, что ты занимался борьбой. Не хочешь защитить честь школы в этом направлении?
— Боюсь, после такой защиты она упадет на недосягаемую глубину, — буркнул я. — И даже вам, Дмитрий Семенович не удастся ее там найти и поднять.
Но физрук сделал вид, что меня не слышит, и корябал в своем блокноте напротив каждой фамилии понятные только ему значки. Энтузиазм из него так и пер. Не иначе как, взяли на испытательный срок и пообещали уволить, если результатов не получит. Хорошо хоть выяснилось, что команды будут сборные из всех трех классов, так что очень может быть, что я никуда не впишусь, разве что физрук по старой доброй памяти включит.
Интерлюдия 4
— Да, поставил перед нами Елисеев задачку, — выдохнул император. — Теперь нужно хорошо подумать, прежде чем что-то предлагать.
— Он хотел зарегистрировать целительскую школу при лечебнице, — припомнил Александр. — Почему бы нам и не пойти ему навстречу в этом вопросе? Он наверняка согласится, потому что это нужно клану.
— То есть ты оцениваешь свою сестру в одно разрешение? — холодно спросил император.
— При чем тут Светлана? — удивился Александр. — Я пытаюсь найти такой вариант оплаты, который подошел бы Елисееву.
И не сильно ударил по казне. Последнее произнесено не было, но подразумевалось. Александру с детских лет внушалось что разбазаривание средств приводит не только к нищете правящей семьи, но и к нищете управляемой страны. Деньги нужно тратить с умом. И не тратить, когда без этого можно было обойтись.
— Возможно, до того, как он сказал про Светлану, этот вариант и прошел бы. Да, это откровенное нарушение, но на него закроют глаза в обществе. Но слово было сказано, и теперь что бы мы ни предложили, оно будет рассматриваться под углом, во что мы оцениваем Светлану. То есть плата должна быть соразмерной.
— А это не наглость с его стороны?
— Это была глупость с нашей стороны, которой он воспользовался. Я просто не подумал, что он вправе назначить плату, и высокую, за свои занятия. Значит, нужно предложить что-то значимое для него и не слишком нужное или важное вам. Лицензия подойдет, но как часть оплаты.
— Мне кажется, он согласится обучать только за нее.
— Согласится, — кивнул император. — Но, во-первых, затаит обиду, а во-вторых, ты тем самым оскорбишь сестру, потому что, как я уже говорил, приравняешь ее к одному-единственному разрешению.
— Скорее всего, она об этом и не узнает.
— Саша, она, скорее всего, об этом уже знает потому, что по всему дворцу ходят слухи, что Елисеев к ней сватался и ему отказали, а Аксенова отправила твоей сестре записку. Как ты думаешь, что в ней?
— Я думаю, что кому-то надо перестать распространять сплетни, — холодно сказал Александр.
— Издержки твоего положения. Пока ты не определишься, вокруг тебя так и будет кружить хоровод таких Аксеновых, готовых на все ради места рядом. И вовсе не из любви к тебе. Хотя она тоже может присутствовать.
— Пока я не готов, — честно признал Александр. — Так что давай оставим вопрос моего брака и вернемся к Елисееву. Теоретически можно ему кусок земли под полигон предложить.
Император прищурился.