Ступень Пятая
Шрифт:
— У меня есть, и Тумановы его не пробьют. Это еще один факт против того, что они на меня нападут.
— Без артефактов и в зоне без магии тебя любой пристрелит.
— Я не собираюсь оставаться без артефактов.
— Мало ли как дело повернется, — многозначительно сказал Сухов, намекая на что-то, известное только ему, — поэтому я тебе рекомендую сделать маленький плоский артефакт с накопителем и вживить.
Смысл в его предложении был. Такой артефакт не обращает на себя внимание, его можно дополнительно экранировать, чтобы его не выявили раньше срока, и для любого нападающего наличие такой защиты будет неприятным сюрпризом.
До последнего не хотелось верить, что все уже решено, и не в мою пользу. Правитель должен руководствоваться интересами страны, а не сиюминутными хотелками.
— То есть варианты моего убийства рассматривались? И это не только переработанное проклятие Дамиана?
— Тумановы учитывают, что ты вычистил поместье Вишневских, а значит, может противостоять их семейному секрету.
— То есть Вишневских уничтожили они?
— Они, — подтвердил Сухов. — Я слушаю уже давно, поэтому могу сказать с полной определенностью. Но Моруса они там не ожидали обнаружить. Морус для императора оказался неприятным сюрпризом.
— Еще один где-то затихарился. Причем он должен был за это время нехило заматереть. Против Морусов Тумановы, что слепые щенки против бандита.
— Как маги, они до тебя не дотягивают. Но у них есть куча административных ресурсов, так сказать.
Теперь не стоял вопрос, говорить Постникову или нет о подслушивающем заклинании. Однозначно говорить и сажать на одно из них. И нужно подумать, куда влепить еще одно или даже несколько. В свете открывшегося, контора Ефремова представляет для меня куда меньше интереса, чем гостиная Волошиных, в которых обсуждается передача им моей собственности.
— Волошины в курсе планов Тумановых и моего происхождения?
— Разумеется нет, Александр не идиот такими козырями разбрасываться.
— Как тогда он аргументирует планирующуюся передачу?
— Сказал, что хотят изъять у тебя артефактную мастерскую, как предприятие, важное для обороны страны, о котором должен заботиться клан с давней репутацией. На самом деле, Тумановы рассматривали возможность оставить под своим патронажем мастерскую, но пришли к выводу, что лучше передать ее кому-то разбирающемуся и лояльному. Клан друга наследника — идеальный вариант.
— Смотря для кого, — криво улыбнулся я. — Для меня идеально, когда мое имущество принадлежит мне и не разбазаривается, отходя к тем, кто никогда не сможет им правильно распорядиться.
— Ярослав, ты же понимаешь, что тебе придется убить Тумановых в случае, если мои слова подтвердятся? В противном случае они убьют вас.
— Планы императора обсуждаются в присутствии Светланы и ее матери?
Сухов с шумом выдохнул.
— Я не слышал, но не могу гарантировать, что они ничего не знают. Для твоего клана будет лучше, если Тумановых не останется вовсе.
— И начнется грызня за престол?
— Именно. Ты понял мою мысль. Это гарантированно позволит другим о тебе забыть, а тебе — влиться в клановое общество уже без ограничений. Можно даже не выбирать следующего императора, а ввести, прости господи, демократию. Ограниченную, конечно, при которой решения принимает вариант нашего Совета магов. Мы и сами подумывали над таким вариантом, когда Дамиан пришел к власти, убив отца, но не успели, как ты понимаешь.
Глава 10
Разговаривали мы с Суховым долго, и я чем дальше, тем больше чувствовал себя идиотом. Извиняло ли меня то, что ни там, ни здесь я не стремился влезать во все околотронные дрязги? Там мне это и не было нужно: между мной и императором всегда стоял Айлинг, который мог поправить все или почти все. Так было до прихода к власти Дамиана. Но тут меня никто не мог прикрыть, более того, тут именно на мне была обязанность защитить вверившихся мне людей. И я с этой обязанностью не справился. Я не обольщался: не раскрой мне Сухов глаза, я бы так и не придавал особого значения странностям вокруг меня в уверенности, что меня не тронут, несмотря на то что я не нравился Александру. И эта моя уверенность могла дорого стоить близким мне людям.
Хотелось сразу связаться с Постниковым и перевалить часть ответственности на него. В конце концов, нынешний кризис — прямое следствие того, что он чего-то недосмотрел. Но чуть остудившись на улице, я передумал и сообразил, что то, что не выходило за пределы императорской семьи, никак не могло дойти до Постникова, каким бы хорошим безопасником он ни был. Против нас не предпринимались никакие действия, а в голову императора не могу заглянуть даже я, что уж говорить о том, кто слабее меня в магии не владеет менталом?
К тому же я никак не мог отделаться от сомнений. Вдруг меня обманывает как раз Сухов? О чем говорили император и Дамиан, я не знал. Как не знал и то, до чего они договорились. В моей ситуации неправильные движения как раз и приведут к тому, что я начину выступать против императорской семьи первым, а они лишь будут защищаться, оказываясь в своем праве.
Короче говоря, нужно было подумать и ни в коем случае не пороть горячку. Сухов пообещал со мной связаться, если произойдет что-то, требующее немедленного реагирования. У него подслушивающих заклинаний стояло несколько, а значит возможностей было куда больше. Причем в кабинете Ефремова он ставить подслушку не стал не потому, что не знал, какой именно кабинет генерала, а потому что посчитал лишним лезть в тайны Императорской гвардии. В конце концов, против власти идти ни он, ни я не собирались. Он хотел обезопасить меня, а я — весь клан.
Проспал я мало и утром встал злой и с больной головой. Пришлось хлебнуть зелья бодрости, чтобы не выглядеть совсем уж невыспавшимся. На занятиях особо напрягаться не приходилось, потому что все темы мы прошли, а сейчас шло их повторение в плане подготовки к экзаменам. Мне было скучно. Школа не дала ни мне, ни парням ничего, кроме пары полезных знакомств, которые тому же Дену не особо нужны. Я мог бы совсем не ходить, и даже Андреев не стал бы возражать, но я и без того нарушил множество правил, попробую хоть здесь не вылезать.