Ступень Пятая
Шрифт:
Пока он говорил, я ощупывал пространство, чтобы понять, на чем основывается его уверенность. Результат меня напугал, поскольку получалось, что сейчас мы вдвоем заключены в некое подобие гигантского пузыря, чем-то похожего по характеристикам на шкуру Моруса. Похоже тварь не растаяла, а стала дополнительной защитой места, в котором мы с Накрехом сейчас находились. Этот пузырь был устойчив к моей магии и давал явное преимущество противнику, который заметил мои действия, но отреагировал только снисходительной усмешкой.
— Я хорошо подготовился, мальчик Ярослав. У меня было
Он явно наслаждался тем, что я в его власти. Было ли это так? Не знаю, проверять я пока не пытался, но что-то мне подсказывало, что место было подготовлено не наспех, а заранее, а значит, здесь будут неприятные сюрпризы. Внезапно Накрех замер как охотничий пес, делающий стойку на дичь, и забормотал:
— Как же не вовремя. Придется идти, а то второй возможности мне могут не дать. Но ничего, мальчик Ярослав, ты же меня дождешься? Я вернусь, и мы продолжим этот разговор.
Он растаял, а я попытался покинуть место нашей встречи. Попытался — и не смог. Стены были плотные, упругие и невосприимчивые ни к какой магии. Конечно, это был не реальный мир, но и не снохождение, потому что зов я ни к кому отправить не мог. Или он не проходил через те же стены, через которые не мог пройти и я. Я был здесь всего лишь душой, но она казалась в этом месте вполне материальной. А главное — почти не действовала магия. Но именно что почти. Поэтому я с помощью заклинаний, которыми уже однажды привел в реале Моруса в состояние дохлости, все-таки проковырял дыру в этом пузыре, и выбрался наружу, торопясь поскорее удалиться от местного болота. На удивление, конструкция не развеялась, когда я ее покинул и оставалась столь же плотной и реальной, насколько вообще могло быть в этом месте что-то реальное.
Зов стал работать только тогда, когда я удалился от творения Накреха достаточно далеко. Вызвал я Постникова.
— Что у нас неприятного? — спросил я.
— Тимофей звонил в панике, что ты долго не выходишь и не откликаешься, а ты развлекаешься, — проворчал он. — Выйди в реал, успокой целителя.
Теперь и я почувствовал отчаянный целительский зов. Был он слаб, но направление угадывалось.
— Сейчас выйду. Что у нас с неприятностями?
— Да вроде все норм, — удивился Постников.
— Если считаешь, что все норм, то ты точно чего-то не знаешь. Проверь больницу с Глазьевым. Не уверен, что там, но где-то что-то случилось.
— Проверю, потом перезвоню, — сурово сказал он. — Именно перезвоню, чтобы у тебя соблазна не было здесь застрять.
— Да выхожу я уже.
Я потянулся к Тимофею, преодолевая сопротивление. Время и пространство растягивались, не желая меня отпускать из ловушки, в которую попал разум, но я дергался, дергался и наконец вылетел, как пробка из бутылки.
— Ярослав? Слава богу, — выдохнул Тимофей, стоило мне открыть глаза. — Я так напугался, ты не представляешь.
— Почему? — удивился я. — После этого ритуала нормально долго не приходить в себя.
— У тебя было с аурой то же самое, что и у психов в больнице. Тех, которые были признаны безнадежными — пояснил он. — То есть аура тусклая, душа не ощущалась. Это нормально?
— Это ненормально, — признал я. — Но это не твоя проблема и не ритуала. Были сложности. И кажется, они только начались.
Звонок Постникова даже не удивил.
— Откуда ты узнал? — спросил он.
— Что узнал?
— То, что Глазьев сбежал.
Интерлюдия 1
Снова пользоваться телом в реале было непривычно. Накрех всегда считал, что мага определяет его внутренняя суть, а вовсе не тело. Тело — это всего лишь оболочка. Можно сказать, одежда, которую он легко и непринужденно менял по мере изношенности. Нынешняя была хороша, давала много дополнительных преимуществ, хотя и принадлежала раньше сущему балбесу, который не использовал дарованные ему возможности. Тело пока чувствовалось чужим, негибким и неуверенным. Но чувствовалось — и это было уже хорошо.
Но главное — на теле не было тех ограничений, что так мешали на прошлом. Наследника клана никакой идиот не опутает такими клятвами, какие были на начальнике безопасности, а значит там, где раньше Накрех не мог действовать, теперь у него развязаны руки. Он довольно оскалился. В крови еще бушевал адреналин после бойни в больнице, но сейчас следовало где-то залечь и обдумать дальнейший план, исходя из имеющейся реальности.
Из больницы он не унес ничего, подозревая, что отследить его по чужой тряпке смогут, а он пока недостаточно силен, чтобы нормально закрыться. В голове шумело, а движения пальцев были неуверенными. Так можно не только других покалечить, но и себя, чего никак нельзя было допускать.
Накрех сменил больничную одежду на тряпки поприличнее в попадающихся по дороге магазинах, заходя туда под невидимостью, беря в каждом строго по одному предмету и щедро затирая там собственную ауру. Ману можно было не экономить. Источник был большой, каналы на удивление годные, и хотя все это можно было еще развивать, уже сейчас Накрех не чувствовал себя полудохлым магическим калекой. Нет, все же с телом ему в этот раз наконец-то повезло…
Теперь нужно решить, где отлежаться. Квартиры, купленные за счет Мальцевых, наверняка вычислили. Не зря же Морусу пришлось спешно эвакуироваться, когда маги пришли с проверкой. Эвакуация прошла удачно, да еще дала магической твари возможность подрасти и спрятаться у одного из верных Накреху людей.
К тем, кто оставался ему верен, Накрех не торопился. Завязанная на магии верность должна подпитываться постоянно, иначе начинает сбоить, а подточенная Морусом — сбойнет почти наверняка. Накрех еще до своего фееричного провала чувствовал, что Морус набирает силу и вскоре захочет играть по своим правилам. Создать нового и снести действующего маг не успел, теперь, оценивая риски, считал, что пока лучше всего им общаться на расстоянии, как они и делали все время, что Накрех просидел в коконе, имитируя потерю души телом Глазьева. Без магии это было единственное, что оказалось ему подвластно. И выбранная стратегия себя оправдала на все сто. Он освободился и сбросил императорских ищеек с хвоста.