Ступень вторая
Шрифт:
Вот что с людьми воздержание делает — он чуть не рыдал. Мне его даже жалко стало.
— Извини, но выставить из клана я не могу, потому что тогда твои проблемы будут у меня.
— Да что ты знаешь о моих проблемах? — буркнул он.
— И знать ничего не хочу. Но могу поговорить с Варсонофием, когда увижу.
— Думаешь, снимет проклятье?
— Если он решит, что ты достаточно заплатил.
— Достаточно. — Его глаза загорелись почти как у черепа на моей водолазке, разве что дымиться не начал. — Ярослав, скажи ему, что достаточно. Но что я
Внезапно музыка затихла. Раздался дружный женский визг. Источник опасности выявился сразу. Тихон Сысоев, закинув голову к потолку, жонглировал шаровыми молниями. Делал он это очень неловко, постоянно пытаясь уронить на того, кто рядом, что его необычайно веселило. Создавалось впечатление, что он находился под веществами, который мой учитель называл «расширяющими сознания». Но поскольку у Тихона сознания не было, то и расширять оказалось нечего.
— Говорил же, не надо этого придурка приглашать, — напрягся Андрей. — Опять с собой наркоту притащил.
— Пусть выведут. Охрана здесь есть — упаковали и к родителям отправили.
— Да к нему сейчас фиг кто сунется. У него же силы немерено, спалит.
— А защитные артефакты?
— У обычных охранников? — удивился Мальцев. — Кто же на них будет тратиться? Выводить гостей нужно, пока ничего не случилось.
Говорить-то он говорил, но сам не торопился геройствовать, хотя защитный артефакт наверняка носил при себе.
Гости уже сами неорганизованно двигались к выходу, не собираясь досматривать до конца разыгрывающееся представление. Тихон вовсю заливался смехом, Диана топала ногами и кричала, чтобы его кто-нибудь убрал с ее личного праздника. Но самоубийц не находилось. Одна из молний сорвалась и улетела к потолку, где что-то взорвалось и осыпалось крошевом и искрами. Еще подожжет чего-нибудь, а здесь много вонючего пластика.
Показывать все свои умения я не собирался, поэтому просто открыто пошел к Тихону. Он меня сразу заметил и радостно заявил:
— А сейчас у нас в меню жареный Елисеев. Повар я плохой, поэтому вероятнее — сгоревший. А-ха-ха-ха.
Диана завизжала, а этот придурок запустил в меня молниями с обеих рук.
Если бы мне нужна была реклама, то даже за много-много денег я не получил бы лучшего варианта. Его магия впиталась в мой перстень, ничуть мне не навредив, а я подошел поближе и прикосновением отправил Сысоева в сон, пока он не опомнился и ему не пришло в голову проверить свои молнии на ком-то другом.
Интерлюдия 3
Андрей Кириллович Лазарев разговором с внуком остался очень недоволен. Все шло не туда. Внук связался со злейшими врагами клана, а дед на это никак не мог повлиять. Лазарев-старший мог изменить жизнь любого в собственном клане, но не имел ни малейшего влияния на собственного внука.
— Кирилл, зайди ко мне, — позвонил он сыну, и в ожидании его прихода начал расхаживать по кабинету, ломая голову над тем, что он может сделать, чтобы изменить ситуацию.
Если бы Ярославу пришло в голову опять навестить деда, он бы с удивлением обнаружил, что его фотография стоит на столе Лазарева-старшего, рядом с фотографией другого внука и даже ближе к середине стола. И если у старшего внука было заметно позирование, то младшего явно фотографировали издалека, тайно, а потом увеличивали фотографию.
— Что ты хотел, отец? — спросил Кирилл, заходя в кабинет. — Я так понимаю разговор не телефонный?
— Правильно понимаешь, — кивнул Андрей Кириллович. — Дело касается Ярослава. Мне кажется, Мальцевы собираются наложить на него лапу.
— Неприятно.
— И это все, что ты можешь сказать? Неприятно? — вспылил старший. — Он твой сын!!
— Отец, не начинай, — поморщился Кирилл. — У меня сын один, и это Андрей. Это не обсуждается.
— Жену боишься?.
— Не боюсь, а уважаю. Разумеется, ей было бы неприятно узнать о моих изменах.
— А то она не знает?
— Одно дело знать, а другое — видеть этому подтверждение. Я ей обещал, что порву с Верой и никак не буду участвовать в воспитании ребенка, если Вера его родит. Если ты помнишь, я был против рождения ребенка и дал деньги Вере на хорошую клинику. Жалею, что не проконтролировал, тогда проблем сейчас не было бы.
Он явно имел в виду и свои внутрисемейные проблемы, появившиеся одновременно с Ярославом. Валерия была взрывной особой, не желающей ни с кем делить собственного мужа, а внебрачный ребенок мужа в последнее время постоянно был на виду, напоминая об измене.
— И накопителей не было бы, — напомнил Андрей Кириллович. — Которые нам так замечательно пришлись ко двору.
— Мы получаем слишком мало для наших нужд. Елисеевы искусственно сдерживают производство, — ответил Кирилл. — А теперь еще возникает вероятность того, что через пять лет все это уплывет к Мальцевым.
— Рад, что хоть это ты понял. И если Валерия не дура, то она поймет, когда ты начнешь общаться с сыном. Нам нужно его пригласить на ближайший семейный праздник. Показать, что мы едины.
Кирилл поморщился. Подходить к жене с таким предложением — значит, нарываться на скандал. А если учесть, что ближайший семейный праздник — как раз ее день рождения…
— Отец, если ты считаешь, что это необходимо…
— Я в этом уверен.
— Тогда поговори с Валерией сам. Боюсь, я ее никакими доводами не смогу убедить в необходимости появления на ее дне рождения в нашем доме постороннего человека.
— Постороннего?
— Совершенно.
Кирилл выдержал тяжелый взгляд отца. Для себя он все решил давным-давно. И даже нынешние успехи Вериного сына ничего не меняли. Нет, если бы у него выявили магию раньше, Елисеевых приняли бы в клан — Лазаревы магами не разбрасываются, но встреч все равно никаких не было бы.
— Этот мальчик мог бы стать гордостью нашего клана, — с горечью сказал Андрей Кириллович.
— Отец, какой смысл переживать о том, чего никогда не будет? Радуйся, что ты приложил руку к его взлету — без тебя бы у него до сих пор ничего не было.