Ступень вторая
Шрифт:
— Однозначно напрасная трата сил.
Я вытащил мумию в коридор, сфотографировал ее, после чего превратил в прах, который до последней крупинки заклинанием перенес в банку. Ефремов при этом молчал, лишь брезгливо морщился. Мумия Вишневской выглядела неэстетично и резко контрастировала с аккуратной комнатой. Даже на ковре после нее не осталось ни единого пятна — то ли ворс был такой, то ли система очищения сработала. А может, и то, и другое: ворс точно был с пропиткой, но насколько ее хватило бы при разложении
— Последний представитель семьи Вишневских, — сообщил я. — Итак, я вам могу сдать саркофаг со всеми Вишневскими. Фотодоказательства у меня есть.
— Да подожди ты со своим саркофагом, — отмахнулся полковник, который тоже вовсю сканировал комнату, пусть и с некоторым опозданием. — Пока мы здесь, проверить надо все.
— Куклам под юбки будете залезать господин полковник? — ухмыльнулся я.
— Если нужно, и под юбки полезем.
Он отважно сделал шаг в комнату.
— Опасная у вас работа, Дмитрий Максимович, — под юбки лазить — не удержался я. — Не пристроите по знакомству?
— Поюродствуй мне еще. Здесь могут быть документы, записи какие, — мечтательно сказал он.
— Давайте я лучше все сожгу.
— Вам, молодежи, лишь бы чего сжечь! — возмутился полковник.
— Дмитрий Максимович, да какие тут могут быть документы? — постарался вразумить я его. — Вот в соседней спальне, самого Вишневского, очень даже может быть.
— А ты ее разве не сжег?
— Нет, я ее даже не вскрывал пока.
Ефремов подозрительно на меня уставился и засопел.
— Как так, самого Вишневского сжег, а комнату его не вскрывал?
— Так он не там был. Дойти не успел.
И скорее всего, даже не пытался. Смерть была мучительной, судя по застывшим страдальческим гримасам на лицах мумий. Вишневским точно было не до того ,чтобы ползти к себе в комнату.
— А как ты определил, что это он?
— По одежде и печатке, Дмитрий Максимович. Фотографию хотите посмотреть? У меня все подготовлено для передачи останков.
Он поморщился. Наверное, под юбки лазить интереснее, чем смотреть фотографии трупов.
— Потом сразу все покажешь, — решил он.
Он отправил пару сканирующих заклинаний неизвестного мне вида. Структура была несложной, поэтому я запомнил, с тем чтобы потом спокойно разобраться и понять, что они выявляют.
Интерес к комнате жены главы клана Ефремов потерял. Еще бы: его ждала невскрытая комната самого главы. Там вероятнее нашлось бы что-то интересное. Он еще шарил глазами по куклам, но мыслями явно был уже снаружи.
— Управляющий узел тоже на этом этаже?
— Да. Я отсюда отключал ловушки.
— Отключал? — он напрягся. — То есть они не уничтожены?
— Дмитрий Максимович, где ж я вам на все время найду? — возмутился я. — Я всего лишь подросток со скромным уровнем магии и скромными знаниями, а не всесильный маг Древности, легенды про которых гласят, что они все проблемы решали щелчком пальцев. Я щелчком только отключить могу. Уничтожить — нет. Не заложена такая возможность в управляющем контуре. Придется их все сносить по одной. Но на дороге уничтожены все, если вы этого боитесь.
— С чего ты взял, что я чего-то боюсь? — фальшиво удивился он. — Но ты ловушки собираешься уничтожать или хочешь включить в общую охранную систему?
— Упаси боже такое включать… Вы же видели Сереженьку? Такого врагу не пожелаешь.
— Положим, врагу я много чего пожелать могу и даже сделать…
— Дмитрий Максимович, все ловушки будут уничтожены до того, как сюда переедут мои люди. Играть с такими вещами очень опасно. Я лучше защиту по старинке сделаю, со стазисом.
— С этой комнатой что делать будешь? — сказал он и направился к выходу, словно опасался, что я отвечу: «Сжигать» и сразу примусь это делать.
— Запечатаю пока потом посмотрим. Вы же сказали, что она безопасна.
— На первый взгляд, да.
— На мой второй — тоже, но это не значит, что я не сделаю третьего.
Я запечатал комнату и перешел к спальне главы клана. Сканирование не показало отличия фона от ожидающегося, да и чему там было отличаться? Медузки не несли охранную функцию, им нечего было делать в комнате того, кто управлял всем этим дерьмом. Но полковник этого не знал и сначала напрягся, когда я вскрыл комнату, а потом с подозрение спросил:
— Ты ж говорил, эта дрянь лезла из всех комнат?
— Может, здесь еще не вызрела? — с серьезным лицом предположил я. — И вот-вот вызреет? Я поэтому все и выношу.
Ефремов начал озираться, в попытках увидеть место, из которого полезет медуза. Надо признать, что комната места воображению не оставляла. В отличии от комнаты супруги главы клана, забитой куклами под потолок, комната самого главы оказалась пустой. В ней стояла одна кровать, причем посреди комнаты и с ножками в тазиках. Выглядело это смешно, хотя тазики были артефактные и когда-то чем-то заполнялись. Но к этому времени артефакты разрядились, а жидкость высохла оставив на стенках тазиков желтоватые кристаллы.
— А где все вещи? — подозрительно прищурился Ефремов.
— Вы у меня спрашиваете? Я знаю ровно столько, сколько вы. Мне не было необходимости сюда лезть вообще.
— Но что это за спальня, где ничего нет?
— Как нет? — Я кивнул на кровать. — Самое главное — вон оно, стоит.
— Главное — это не только кровать, — буркнул Кфремов. — Где гардеробная? Где унитаз, в конце концов?
— Вы хотите, чтобы унитаз стоял рядом с кроватью?
— Дурацкие у тебя шуточки, Елисеев, — он смерил меня взглядом. — В приличных домах ванна находится рядом со спальней.