Ступени из пепла (Шамтеран - 1)

Бояндин Константин Юрьевич

Пасть распахнулась. Новая волна прохладного воздуха, от которого застучали зубы и мурашки пошли по коже.

– Давайте, расшифровывайте, – махнул Хлыст рукой. – Пусть потрудятся. – Это он уже мне. – Скучно им. Ничего, сегодня вечером у них дежурство – мало не покажется.

Я едва не уронила телефон в попытках пристегнуть его. Потом всё же уронила – хорошо, пол мягкий – и чуть не наступила сверху.

– Как тебя ведёт… – нахмурился Хлыст. – Слушай, подруга, ты знаешь, что тебе чуть больше дня осталось?

Люблю врачей

за непосредственность.

– З-з-знаю, – кивнула я.

– Лежать бы тебе дома, пить минералку и читать книги. А не развлекаться. Ну-ка, давай помогу.

Помощь оказалась кстати – тело повиновалось мне с трудом. Хлыст небрежно взмахнул рукой, и в комнате стало ощутимо прохладнее. Кондиционер.

– Из-з-з-здеваешься? – возмутилась я.

– Сейчас мои девицы сюда войдут, – Хлыст поднял указательный палец, – и башенки-то у них посносит. Почему без перчаток? У меня хронический ринит, но даже я чувствую.

Ого!

– А ты, значит, стойкий?

– Ты даже не представляешь, насколько, – наконец-то он улыбнулся. – Ладно. Идём, развлеку тебя, пока там дешифруют. Пока на вот, одень.

– Надень, – поправила я, натягивая тесные перчатки.

– Королева, что с тобой? Прописать тебе клизму, для уравновешенности? Одевай, одевай, пошли в буфет. Коктейля выпьем.

– Слушай, Хл… – он довольно ухмыльнулся. – Саванти, у меня дела. Честно.

– Какое совпадение! Идём, идём. За счёт заведения.

Что-то в его интонации побудило меня не пререкаться.

* * *

В буфете было людно, но, стоило нам с Хлыстом появиться – и люди начали расходиться. Осталось всего трое – мрачно выглядящий буфетчик (сколько помню, всегда у него кислое выражение лица), да двое студентов. По-моему, с исторического. Передавали друг другу стопку листов, вчитываясь в неё, время от времени поднимали глаза к потолку. К речи готовятся?

– Я сейчас, – Хлыст оставил очки на столе. Забавная игрушка: подносишь к ним руку – проявляются, убираешь – становятся едва заметными. Хлыст что-то втолковывал буфетчику, тот внимал без особого энтузиазма. Наконец, Саванти вернулся, улыбаясь краешком губ, уселся напротив и кашлянул. Студенты покосились на него, вернулись к своему занятию.

– Как себя чувствуешь? – неожиданно спросил Саванти. Спросил и опустил глаза, проводя над очками кончиками пальцев.

– Есть хочу, – отозвалась я немедленно. Перчатки малы размера на два. Быстрее бы добраться до своей комнаты.

– И всё?

– Перчатки жмут, – добавила я, пытаясь понять, успею натереть мозоли или нет.

– И всё?

– Нет.

Буфетчик возник из двери служебного лифта и поставил перед нами поднос. Причудливой формы кувшин, пару стаканов, тарелку с горой бутербродов и сифон с водой. Я потянулась к сифону, но Хлыст покачал головой. Указал взглядом на кувшин.

Там оказалось что-то взбитое, воздушное, сладкое до приторности. Я отпила глоток и закашлялась. Хлыст даже не пошевелился.

– Что… за гадость? – поинтересовалась я. Теперь мне не просто хотелось есть. Теперь мне хотелось проглотить всё съедобное, что увижу вокруг, не жуя.

– Специально для тебя смешали, – пояснил Хлыст. – Надо выпить всё.

Я взяла себя в руки и не запустила в него стаканом.

– Врач плохого не посоветует, – добавил Хлыст. Налил себе воды из сифона и отхлебнул, манерно отставив мизинец в сторону.

Я допила стакан, почти не поморщившись. Налила ещё. Да там стаканов пять будет!

Саванти смотрел на меня, уже не улыбаясь.

Я медленно допила второй стакан, налила третий.

Странно, но голод отступил. Ну не совсем, но желудок уже не жгло, в животе не крутило. Хм. Я отпила ещё глоток и подумала, что, по существу, коктейль не такой уж и мерзкий. Ладно. Посмотрим, кто кого переупрямит.

Четвёртый стакан прошёл совсем легко. Так… Надеюсь, я успею добежать до… Столько жидкости подряд – не шутка.

Оставалось две трети стакана. Я дождалась, пока из кувшина не перестанет капать. Напиток оказался совершенно безвкусным. Плохо перемешали?

– Что теперь?

– Теперь, – Саванти налил себе газированной воды, – я буду есть. А ты – как хочешь.

Я протянула руку к бутерброду… Странно. Есть не хотелось совершенно. Ни капельки! В смысле – ни кусочка! Осторожно пошевелилась. Ничего не болит. Мне уже не было холодно.

– Как интересно, – подумала я вслух, – мне уже хорошо.

Саванти поднял взгляд, улыбка осветила его лицо. Я взглянула влево и увидела, к великому изумлению, что буфетчик тоже улыбается. Впервые на моей памяти! И не сутулится, не хватается то и дело за поясницу.

– Май, – сообщил Саванти, поставив локти на стол и уперев подбородок в ладони. – Я тебя люблю.

Я почему-то не удивилась. Словно слышала такие признания каждые пять минут. Посмотрела на него и улыбнулась.

– Ты вздорная, заносчивая, у тебя тяжёлая рука, с тобой совершенно не о чем поговорить, – продолжил Хлыст. Студенты смотрели на нас ошалело. Саванти никого и ничего не замечал. Глядел на меня и улыбался. – Пять минут спустя я буду казаться другим, но ты мне не верь.

– Хорошо, – я сняла правую перчатку, прижала ладонь к его щеке. Саванти вздрогнул, посмотрел на меня жалобно. – Мне давно не было так хорошо, Саванти.

– Вы вся светитесь, – похвалил меня буфетчик. – Вы никогда так чудесно не выглядели. Подождите минутку, – он забрал кувшин и мой стакан, удалился.

Саванти вздохнул, прижал легонько мою ладонь к своей щеке, медленно отстранился.

– Я могу спросить, что с тобой случилось? – он постучал кончиками пальцев по столу.

Я вздохнула в ответ и натянула перчатку. Помедлила, стянула её вновь, стянула вторую. Протянула обе Хлысту.

– Спасибо, Саванти.

– Это означает «нет»?