Стычки локального значения
Шрифт:
— Все верно. Так и произошло в самом начале четвертого века, и эта реформа вызвала очередной коллапс и без того на ладан дышащей римской денежной системы, дальнейшее ее увядание и единственную прижизненную отставку римского императора, ушедшего в затворники. Ваш удар. Возьмите айрон четверочку. Далековато стрелять.
Послушный кедди протянул мне клюшку и я, сгорая от стыда за свою неумелость, нанес удар.
— Неплохо, неплохо, — Карнаух проследил за полетом мяча, отправившегося не к лунке, а почти поперек поля — в противоположный куст, — видна рука будущего мастера.
— Издеваетесь?
— Ничуть, Зак. Если бы у тебя получился сильный прямой удар прямо в точку, ты бы совершил ошибку всех начинающих. Решил бы,
И мы пошли к следующему кусту.
— Бреттон-Вудс стал возможен только по одной причине. В США ко второй половине Второй Мировой Войны оказалось собрано две трети мировых запасов золота. Конечно, без учета того, что находилось во владении физических лиц, но все равно это очень много — двадцать пять тысяч тонн металла. И все вокруг были им должны еще примерно столько же. Перед самой войной в чью-то «умную» голову пришла бесценная идея — обезопасить золотой запас своей страны от орд Гитлера. И европейские банки повезли свое золото в США. Прямиком в хранилища JP Morgan Chase. Там они и лежат до сих пор — золотые запасы большинства европейских и южноамериканских стран. И этот момент тоже был использован отцами Бреттон-Вудса. Тогда финансистам разных стран это показалось богатой идеей — расплачиваться со Штатами не золотом, а бумажками. И сами американцы считали, что обманули весь мир. Потому что очень рассчитывали на доход от сеньоража от выпуска фиатных денег, который, как известно во много раз выше, чем сеньораж от товарных денег, изготовленных непосредственно из серебра или золота и имеющих самостоятельную ценность. Но в системе были заложены несколько неприятных вещей, неочевидных с первого взгляда. Здесь возьми номер побольше. Семь-восемь, где-то так.
Кедди протянул «восьмерку» и отказываться я не стал. И наконец-то мяч полетел в нужном мне направлении, шлепнувшись в десятке ярдов от того места, где должен был лежать мяч Карнауха.
— Первый из подводных камней — парадокс Триффина, — невозмутимо продолжал оппонент. — Когда для поддержания статуса мировых денег Америка обязана сохранять отрицательный внешнеторговый баланс. Понимаешь?
— Чтобы обеспечить деньгами своих торговых партнеров, США должны у них покупать на большие суммы, чем продавать им? И получающаяся разница служит для взаиморасчетов между партнерами?
— Правильно. Потому что если этого не делать, то страны в своих экономических отношениях быстро найдут заменитель доллару — тот же бартер. А этого допустить нельзя. Если, конечно, желаешь сохранить звание основной резервной валюты и законно пользоваться сеньоражем. Но чем больше денег выпускается, тем, разумеется, меньше ценность каждой отдельной единицы. Так? Золотой-то запас даже в теории увеличивается гораздо меньшими темпами, чем бумажный, а на практике — уменьшается, потому что каждый финансист этот парадокс прекрасно понимает и желает обменять свои бумажные доллары на золото. Так, вот он мой мячик. Юноша, — Карнаух обратился к кедди, — дайте-ка мне девяточку.
Смотреть за его замахом — совершенно, казалось бы естественным, но в то же время абсолютно академическим — как на картинке в руководстве — было одно удовольствие. Такая «естественность» достигается многочасовыми тренировками и никак иначе. И мяч полетел точнехонько к лунке, упав всего лишь на пяток ярдов дальше.
— Мне так не суметь никогда, — я тяжело вздохнул.
— Зато вы выглядите потрясающе, — хохотнул Карнаух, — рубашка тонкой вязки, свитер из альпаки, слаксы ценой в сотню фунтов, сумка из шкуры питона. Хоть сейчас на обложку модного журнала.
— Тем и утешаюсь, — я вздохнул еще раз. — Так что там с золотом?
— Чтобы обеспечить своих торговых партнеров валютой для международной торговли, ваши соотечественники, Зак (кстати, всегда поражался их гениальной способности выдавать правое за левое, а высокое за низкое), разработали и сразу после войны привели в исполнение так называемый «План Маршалла» — мероприятие по подсаживанию Европы на иглу американского доллара. Чистая наркомания.
— Подождите-ка! Разве план Маршалла — это не меры по преодолению Германией послевоенной разрухи? — я даже остановился, потому что мне показалось, что Карнаух нес какую-то околесицу.
— Восстановление? Бог с вами, Зак! Нельзя быть таким богатым и таким наивным. Для Германии работал непринятый план Моргентау: децентрализация финансов, демонтаж производственных мощностей, запрет внешней торговли, вырубка германских лесов, ограничение импорта и разнообразные запреты в области сельского хозяйства и морских промыслов. Геббельс назвал этот план сорок четвертого года «планом еврея Моргентау превратить Германию в картофельное поле». И был очень недалек от истины. План Маршалла — просто меры по распространению доллара в мире. Наибольшую «помощь» получила Британия — четверть всех расходов по этому плану. Потом Франция, потом Италия и только потом Германия — меньше половины английской «помощи». Так что это было чем угодно, но только не «восстановлением Германии». Итогом процедуры стала всеобщая зависимость от вашей, Зак, печатной машинки. Американцы дали бы по этому плану и больше, тем более, что деньги из Америки никуда и не уходили, но европейцы быстро сообразили, что «восстанавливаясь» таким образом, они всего лишь попадают в долговую кабалу. А в Западной Германии от реализации планов Маршала и Моргентау наступил настоящий голод. Плюс еще контрибуции-репарации, которых никто и не думал прощать немцам.
— Не знал, — я уже перестал удивляться тому, что мир, оказывается, выглядит совсем не так, как его разрешают видеть абсолютному большинству.
— Ну а когда план Маршалла забуксовал, в Штатах начал проявляться парадокс Гриффина и появилось множество ничем не обеспеченных долларов, которые мир еще употреблял, но уже всерьез задумывался о том, чтобы их вернуть. Чтобы избежать чудовищной инфляции, американцы в конце шестидесятых были вынуждены придумать еще один инструмент безналичных расчетов. Пожалуй, первую валюту, не обеспеченную вообще ничем. Специальные права заимствования. SDR. Приходилось слышать?
Я кивнул.
— И когда она заработала в расчетах между государствами и региональными организациями, появилось понимание, что если уж резервная валюта имеет место быть, и отказаться от нее миру очень непросто, то, стало быть, золотое ее обеспечение — просто масло масляное. Закономерная эволюция Бреттон-Вудса — Ямайка. То есть для появления мировой валюты нужно золото, а вот для ее функционирования иметь его необязательно. Однако запас его нужен именно на случай дефолта по основной валюте, чтобы после сворачивания ее выпуска приступить к эмиссии новой. А поскольку мы видим постоянное ослабевание доллара, то близок тот час, когда его устойчивость окажется под вопросом.
— Ослабевание?
— Да, Зак. За прошедший десяток лет учетная ставка по доллару снизилась с восемнадцати процентов до четырех — Рейган раздает свои деньги практически бесплатно — это ли не слабость? Они говорят: рейганомика вернула Америке передовые позиции! Не понимают, что это временное улучшение перед длительной стагнацией. Скоро они исчерпают возможности снижения учетной ставки. Денег на рынке много, они дешевы и все постепенно уходят на рынок дорожающих акций, не в экономику. И придется придумывать что-то новое — новую валюту, для имитации рыночного курса доллара. Скорее всего, это будет что-то европейское, на основе экю. Но в любом случае, будет ли новая резервная валюта родом из Европы или Америки, за золото в ближайшие годы должна развернуться глобальная битва. И я хочу выразить вам, Зак, свою признательность за призыв принять в этих баталиях посильное участие. Хоть и под вывеской МИБ. Мы же с вами знаем, кто на самом деле будет рулить капиталом? — он подмигнул.