Стылая
Шрифт:
– Ничего не имею против... – спокойно произнесла я. – Брак – дело хорошее.
Правда, в этот момент мне вспомнилась старая, давно затасканная шутка о том, что хорошее дело браком не назовут, но об этом я благоразумно промолчала, хотя доля истины в этом утверждении есть.
– Арлейн, спасибо... – выдохнул Коннел, и при этом смотрел на меня с такой любовью и благодарностью, что я даже немного растерялась. – Поверь, ты никогда не раскаешься в своем поступке, а я буду твоим вечным должником!
– И когда же состоится сие событие, то бишь свадьба?.. – я по-прежнему старалась не выказывать лишних эмоций, а заодно и не обращать особого внимания на слова Коннела – в порыве благодарности люди могут много
– Бракосочетание можно провести завтра, причем с утра... – спорить готова, что сейчас Павлен просто счастлив. Еще бы – все развивается по лучшему из возможных вариантов.
– А когда же... – начал, было, Коннел, но Павлен его перебил.
– Вначале вас обвенчают, потом вы должны официально подтвердить свою материальную состоятельность, то бишь отдать залог, после чего можно говорить об освобождении арестантов, вернее, уже осужденных, под залог.
– Понятно... – кивнул головой Павлен, а я только что чуть не ругнулась вслух: получается, что мне завтра же придется продавать и второй мешочек с изумрудами – увы, иначе никак. А я ведь хотела вырученные деньги вложить в торговлю... Что ж мне так не везет-то, а?!
На следующий день, с утра пораньше, мы с Коннелом уже были в небольшой церкви. Обряд не занял много времени, и мне оставалось только вспоминать о том, что и моя первая свадьба была такай же скромной и незаметной. Н-да, вот и сейчас ни дорогой одежды, ни приема гостей с поздравлениями, ни праздника, ни богатых столов... Ладно, переживу, не больно-то и надо.
Позже я вновь посетила все того же ювелира. Надо сказать, что в этот раз мне повезло куда больше – изумруды во втором мешочке оказались не только лучшего качества, но там было с два десятка по-настоящему крупных камней, которые стоили ой как немало! Во всяком случае, я никак не ожидала, что получу так много. Что ж, хотя бы в этом повезло, хотя это еще как сказать: до той поры, пока не кончится новое следствие по делу родных Коннела – до того времени почти все мои деньги будут находиться в залоге.
В полдень мы уже были в тюрьме инквизиции. Н-да, весьма неприятное место, где становилось не по себе при одном только взгляде на тяжелые серые стены и крохотные оконца, забранные решетками. У меня сложилось такое впечатление, что эти мрачные серые стены словно давят на меня, лишают жизни и надежны... А ведь мы с Коннелом находились в служебных помещениях, не спускались в подвалы, где находились арестованные. К тому же холодно-отстраненные лица здешних охранников ясно давали понять, что человеколюбие и любовь к ближнему тут не в почете. Сейчас здесь же находился и отец Варб, тот самый незаметный священник, который сопровождал нас по дороге в столицу. Так и хочется его спросить – он хотя бы иногда отдыхает, или бодрствует все дни напролет? К этому времени мне было известно, что этот тихий человек считался одним из лучших следователей инквизиции, причем был весьма жестким и безжалостным человеком. Хм, вообще-то, судя по его внешнему виду, такого никак не скажешь, хотя всем известно, что внешность обманчива... Даже не хочется спрашивать, что он тут делает – понятно, что этот святоша находится здесь не для того, чтоб поддержать нас приятной беседой на отвлеченные темы.
Ждать нам пришлось довольно долго, и я уже даже начала опасаться, не решили ли господа инквизиторы каким-то образом переиграть нашу договоренность. Наконец тяжелые двери заскрипели, и перед нами появились несколько человек в сопровождении стражников. Первой шла невысокая женщина, а идущая вслед за ней девушка вела под руку молодого парня, который передвигался с заметным трудом. Я так понимаю, это и есть семейство моего нынешнего мужа. Конечно, здесь не лучшее место для знакомства с новоиспеченной родней, но выбирать не приходится.
Тем временем женщина, увидев Коннела, остановилась на мгновение, видимо, не решаясь поверить собственным глазам, а затем бросилась к сыну, и, обняв его, заплакала.
– Коннел, милый, какое счастье! Я уж думала, что не увижу тебя больше... – мать крепко держала сына, словно опасалась, что он снова куда-то пропадет. – Несколько лет прошло, а от тебя не было никакой весточки... Я уж боялась, не приключилось ли с тобой чего дурного... Да, а ведь твой брат Тайен недавно женился! Такая девочка хорошая, любит его, постоянно находится с ним!.. Вон, они и сейчас вместе...
Пока женщина говорила, не стесняясь своих слез, я, в свою очередь, старалась как можно внимательней рассмотреть родню Коннела. А ведь его мать, несмотря на возраст и немалые лишения, все еще выглядела очень красивой женщиной. Похоже, в молодости от нее было просто-таки не оторвать восхищенных глаз. Что ж, теперь я, во всяком случае, понимаю папашу Коннела, который, несмотря на страх перед женой и тестем, не смог устоять перед такой красавицей... Сам же Коннел, судя по всему, внешностью уродился в папашу, потому как на мать был почти непохож, зато младший брат Коннела обличьем пошел в мать: тоже красавец писаный, хотя этот парнишка сейчас тоже выглядит далеко не лучшим образом – изможденный, усталый, а если бы его жена не поддержала под руку – наверняка бы на пол упал. Да уж, не будь у этого молодого человека серьезных проблем с ногами, то влюбленных девок от калитки пришлось бы веником отгонять. Между прочим, Евгар тоже был красавцем, и тоже болел... Тьфу ты, что за чушь в голову лезет?! Кстати, та молоденькая девочка, что стоит рядом с тем парнем, братом Коннела, пусть и не отличается особой красотой, но выглядит на удивление милой и домашней. А еще по виду этой девочки было понятно, что она находится, как говорится, в интересном положении, во всяком случае, ее огромный живот заметен даже под широкой одеждой. Святые Небеса, как же ей сейчас должно быть тяжело и страшно – в скором времени на свет должен появиться ребенок, а ведь впереди – полная неизвестность... Ничего, милая, не беспокойся – хочется надеяться, что все плохое для тебя уже позади!
– Мама... – негромко заговорил Коннел. – Мама, у меня для тебя новость – я тоже женился. Ее звать Арлейн... Познакомьтесь...
Женщина на мгновение оторвалась от сына, посмотрела на меня, а затем обняла одной рукой – вторую она так и не отрывала от внезапно обретенного старшего сына.
– Доченька, как я рада, что вы двое нашли друг друга! Ты уж заботься о нем, а то он у меня такой робкий и нерешительный...
Я от таких слов даже не сообразила, что тут можно ответить, лишь чуть растерянно кивнула головой, пробормотав первое, что пришло мне в голову:
– Конечно, не беспокойтесь...
– Все это очень трогательно... – прошелестел отец Варб, который все это время простоял в сторонке. – Но я собираюсь вернуть вас всех на грешную землю, и сказать, что по приказу Святой инквизиции ваше дело по обвинению в ереси пересматривается, вновь расследуются все обстоятельства. До того времени, то есть до окончания следствия вы, несмотря на обвинительный приговор суда, временно освобождаетесь из тюрьмы. Согласно особого распоряжения, вы все обязаны жить в одном доме, под негласным надзором Святой инквизиции. Кроме того, на основании правил, установленных для специальных случаев, вы не должны принимать у себя гостей, покидать пределы столицы вам тоже запрещено. При нарушении хотя бы одного из этих правил ваше освобождение аннулируется, залог переходит Святой церкви, а временно отложенное решение суда вновь входит в законную силу. Вам все понятно?