Стылая
Шрифт:
Синее небо, яркое солнце, треск цикад... На первый взгляд – все хорошо, но в действительности настроение у меня было – хуже некуда. Мало того, что вынуждена отправиться леший знает в какие места, так еще и оставшийся товар продала дешевле, чем рассчитывала! Конечно, убытков я не понесла, но все одно неприятно сдавать товар по куда более низким ценам, чем мне бы того хотелось. Сейчас трюмы «Серой чайки» пусты, самое время занижаться закупкой нового товара, а я отправляюсь невесть куда, и хрен знает зачем! Или за кем... Ну почему я должна первым делом учитывать чьи-то интересы, а не свои собственные?! Ведь если уж на то пошло, то купца первым делом должен интересовать свой карман, и именно ради этого я и пересекла море!
Что касается нашего проводника, то следует признать – этот человек меня удивил. Вернее, я почти не узнала господина Коннела, когда он сегодня пришел к нам в сопровождении все того же Челночника. Одетый в новую одежду, протрезвевший, чистый, он уже не походил на того распущенного нагловатого парня, которого я еще вчера видела в городской тюрьме. Надо сказать, выглядел он неплохо, и к тому же после того, как смыл с себя наслоения грязи, оказался довольно-таки привлекательным человеком. Да и по отношению ко мне Коннел был куда более сдержан, не позволял себе никаких дерзостей. Что ж, уже неплохо.
Сейчас Коннел шел впереди нашего небольшого отряда, и, судя по всему, никакой опасности на нашем пути пока что не было. Впрочем, мы от города-то отошли совсем немного, можно сказать, всего ничего...
– Госпожа Арлейн... – подле меня появился отец Витор. До этого времени он с отцом Арном шел подле одной из телег, той, на которую было погружено все их имущество. – Хочу поблагодарить вас за то, что вы пошли навстречу нашим просьбам насчет поездки к Птичьей Гряде, хотя это наверняка нарушило какие-то ваши планы...
Хорошо, что это хоть кто-то понимает! Тем не менее, я с трудом сдержалась, чтоб не сказать пару не очень приятных слов святому отцу. Пошла навстречу, говоришь? Попробовала бы я этого не сделать! Увы, но при принятии этого решения моими желаниями и хотениями никто особо не интересовался.
– Просто господин Павлен был достаточно убедителен в своих доводах... – я все же не удержалась от небольшого укола.
– Да, он может... – улыбка чуть тронула губы отца Витора, и мне невольно вспомнился тот небольшой портрет молодого человека, который я успела хорошенько рассмотреть. Точно, эти двое – родственники, потому как семейные черты скрыть сложно, и есть немалое внешнее сходство между двумя этими молодыми людьми. Разумеется, я не имею представления, какой именно характер у того парня на портрете, но отчего-то он кажется куда более уверенным и упрямым человеком, чем отец Витор. Почему я так решила? Не знаю, но судя по обмолвкам ныне покойной госпожи Виви, так оно и есть на самом деле. Надо сказать, что и внешне незнакомец – как там его, Гордвин, кажется?, будет несколько привлекательней отца Витора, который делает все, чтоб стать как можно более незаметным. А ведь когда святой отец улыбается, то он становится очень милым парнем. Интересно, кто такой этот Гордвин, и для чего мы его ищем? Вернее, ищут его эти святоши, лично мне этот парень с портрета и даром не нужен.
– Будем надеяться, что наш путь будет легким и удачным, и мы с отцом Арном уже помолились об этом... – продолжал отец Витор.
– Это очень любезно с вашей стороны.
Вообще-то наблюдая за нашими святыми отцами, я все больше склонялась к мнению, что главным в этой паре был как раз отец Витор, а отец Арн являлся кем-то вроде его охранника. Об этом говорило множество мелочей, на которые по отдельности можно не обращать внимания, но в целом они говорили о многом.
– Госпожа Арлейн, мне все же кажется, что вам не стоило брать с собой этого парня... – Павлен, появившийся возле нас, кивнул головой на Якуба, который с довольным видом вышагивал у первой телеги.
– Если бы могла, то я б его не взяла... – мне только и оставалось, что махнуть рукой. – Этот олух вбил себе в голову, что может разбогатеть в Зайросе. Оставь я его на «Серой чайке» – все одно убежит, и, скорей всего, сгинет в лесах, уверенный, что там едва ли не под каждым пятым деревом находится золотая жила, и это золото ему обязательно надо отыскать. Зная его, можно понять, что там же, в лесу, он и потеряется. К сожалению, парень увяз в долгах по самые уши, да и по милости этого обормота его отец сидит в долговой тюрьме. Если же я оставлю его на корабле, то возможен иной вариант развития событий: по своей милой привычке парень начнет устраивать гулянки в Сейлсе, и все кончится тем, что он или проиграется, или вновь окажется в тюрьме, или ему по пьяни проломят голову. Хотя, скорей всего, он огребет все это одной кучей. Разумеется, я ему не нянька, и вслед за ним ходить не обязана, но так у меня будет хотя бы спокойна совесть – делаю, что могу. Все же ранее Якуб работал у меня, да и наши отцы были друзьями, так что, хочется надеяться, вы меня поймете правильно. Парню двадцать четыре года, а ума как не было, так и нет! Да и вряд ли он у него появится...
– Что-то вы сегодня не в настроении... – заметил Павлен.
Господин инквизитор что, издевается?! Да за последние дни у меня минуты свободной не было, крутилась, как белка в колесе, и все только ради того, чтоб вовремя успеть с этой поездкой! Если вас, почтенный господин, интересует причина моего дурного настроения, то могу ему сказать – я просто устала! Ох, с каким бы удовольствием я высказала этому святоше все, что о нем думаю, да только вступать в беседы с Павленом у меня не было ни малейшего желания, и потому я поинтересовалась другим:
– Те шестеро старателей, что идут с нами...
– Я их проверил... – пожал плечами Павлен. – Обычные люди, искренне надеющиеся на то, что судьба им улыбнется. Ну, Боги им в помощь.
– А наш проводник?
– Тоже ничего особенного, хотя надо сказать, что он – аристократ, пусть и из мелкопоместных. Разорен вчистую, и потому заявился в эти земли за удачей, но ловцов счастья много, а везение – дело капризное.
Ну, на разорившихся аристократов я уже успела насмотреться предостаточно, чего стоит только бывший муж Ларин! Вообще-то я еще при первом разговоре с Коннелом обратила внимание на его довольно-таки правильную речь, хотя замашки нашего проводника далеки от совершенства. Что ж, следует радоваться уже тому, что господин Коннел не тыкает нам в нос своим высоким происхождением и снисходит до бесед с чернью. Впрочем, высокомерные люди вряд ли возьмутся водить обозы внутрь дикой страны, подвергая себя при этом нешуточной опасности.
– Челночник утверждал, что Коннел является одним из лучших проводников... – я чуть более внимательно всмотрелась в мужчину, идущего впереди обоза. – Кстати, я так и не поняла, за какие именно грехи он оказался в тюрьме? Серьезно порезал стражника?
– А, не берите в голову, обычные разборки между подвыпившими людьми... – отмахнулся Павлен. – Мужики что-то не поделили, в голове хмельной дурман, оба схватились за ножи... В здешних краях дело обычное. Кстати, мне тоже сказали, что этому проводнику можно доверять. Мол, человек честный, хотя и себе на уме.
– По меркам Зайроса это довольно-таки неплохая характеристика... – пожала я плечами.
– Согласен.
На поле, по которому шла дорога, постепенно становилось все больше кустарника, то и дело встречались деревья, и было понятно, что скоро вы войдем в самый настоящий лес.
– Значит, повторяю еще раз... – Коннел подошел к нам. – От телег не отходить, глядеть в оба. Для отдыха есть небольшие поляны по обочинам дороги. Мои указания выполнять беспрекословно, самостоятельность не приветствуется. Если что-то покажется странным, сразу зовите меня. В здешних местах лучше лишний раз проявить осторожность, чем пропустить настоящую опасность. Все ясно?