Стылая
Шрифт:
– Увы, человек предполагает, а обстоятельства сильнее нас... Так мы можем подойти?
– Столько вас?
– Двенадцать человек и три телеги. Говорю же – обоз.
– Многовато, конечно, народу у костра окажется, ну да ладно. Заходите на поляну...
Находящиеся у костра люди встретили нас довольно настороженно, и их можно понять – в здешних местах к незнакомцам принято относиться без особого доверия – что ни говори, а народец в этих краях подобрался разный, и на родине кое-кто из этих людей не всегда являлся законопослушным гражданином. Впрочем, увидев меня, а затем и двух священников, находящиеся на поляне немного смягчились, и общая настороженность понемногу стала таять.
Впрочем, мне пока что было не до отдыха. Для начала погнала постанывающего от усталости Якуба готовить ужин: пускай отрабатывает свою дорогу, тем более что готовит он неплохо – об этом парень сам не раз хвастался. Потом задала лошадям корм, вновь проверила, как увязан груз... Почему я сама стала заниматься этими делами? А кого еще заставлять? Проводника нанимали не для этого, да он и сам явно не горит желанием помочь мне – не мое, дескать, это дело!, святые отцы и Павлен сейчас заняты разговорами у костра (это лучше, чем крутиться у меня под ногами), а что касается тех шестерых старателей, что идут с нами, так они соглашались охранять груз, а не взваливать на себя чужие обязанности.
Немногим позже, сидя возле потрескивающего огня, я как-то враз осознала, насколько устала за сегодняшний день. Достаточно сказать, что вначале мне даже не хотелось вслушиваться в то, о чем говорят сидящие у костра люди, лишь немногим позже стала понимать, что и мне следует вступить в разговор, ведь когда к тебе обращаются с вопросами, то поневоле надо отвечать, и, желательно, отвечать по делу. К тому же я, как единственная женщина, невольно оказалась в центре мужского внимания, так что не хотелось выглядеть перед ними невнимательной или раздраженной.
Как оказалось, находящиеся здесь люди – это десять старателей, которые возвращаются в Сейлс, рассчитывая на то, что в портовом городе сумеют сесть на корабль и покинуть Зайрос. Естественно, их интересовало, что сейчас творится не только в Сейлсе, но и на далекой родине. Мы не спрашивали, что именно эти люди искали в земле Зайроса, и что они сейчас несут с собой – здесь подобные вопросы считались верхом неприличия, и на них не станет отвечать ни один человек. Тем не менее, судя по отдельным фразам, я поняла, что большинство из этих людей покинули свой дом более года назад, и сейчас надеются на то, что после возвращения на родину неплохо заживут. Как видно, старатели уходят отсюда не с пустыми руками. Что ж, как говорится, по возвращении домой пошли вам Боги хорошую жизнь...
Однако нас куда больше интересовало то, что происходит в глубине Зайроса, и тут наши собеседники отвечали очень неохотно. Непонятно: то ли они мало что знают, то ли просто не желают говорить, или же вполне может оказаться так, что эти люди не хотят обсуждать некоторые вопросы в присутствии женщины. Ну, раз так, то я решила отправиться спать сразу же после ужина, приготовленного недовольным Якубом – пусть мужчины поговорят без меня, а заодно определятся с очередью на дежурство: в этих краях нельзя обходиться без караульных, тем более ночной порой, ведь за беспечность тут платят очень дорого.
Тут выяснилось, что и с ночевкой здесь тоже все не так просто. Прежде всего, в этих местах никто не ложится на землю, подстрелив всего лишь плащ, потому как по ночам тут появляется большое количество всякой ползающей гадости. Если не хочешь, чтоб во сне тебя цапнула какая-нибудь змея или ядовитая ящерица, то надо уложить на землю вокруг себя толстую веревку из конского волоса, а самому лечь внутри этого круга, причем желательно, чтоб веревка была двойная, и как можно более грубая. Почему именно из конского волоса? Да просто именно через нее не переползают никакие местные гады.
Теперь мне понятно, отчего эта жесткая и колючая веревка пользуется таким спросом в Зайросе – когда я забивала трюмы «Серой чайки», надо было бы этой грубой веревки еще больше прикупить... Хотя уж куда больше – считай, я в нашем городе эту самую веревку со всех складов подчистую выбрала, но зато здесь сумела взять на ней очень даже неплохую прибыль. Это надо будет запомнить на будущее... Святые Небеса, о чем только я думаю?! На какое еще будущее? Да мне и после одного рейса в Зайрос воспоминаний хватит на всю оставшуюся жизнь!
Утром мы распрощались со старателями, и, глядя на то, как эти люди уходят по направлению к Сейлсу, мне вдруг очень захотелось пойти вместе с ними, только вот, увы, это невозможно. К тому же перед тем, как распрощаться, несколько старателей посоветовали мне вернуться назад – мол, молодой женщине не место в этих диких местах!.. Ох, лучше б вы это нашему господину инквизитору сказали...
К сожалению, сразу отправиться в дорогу нам было никак нельзя: оказывается, около этой поляны заканчивались земли одного племени, и начинались владения другого, то есть для начала следовало отнести к краю поляны очередной мешок с товарами.
Когда же проводник вернулся к нам, я спросила:
– Господин Коннел, что произошло? Только не надо говорить мне, что все в порядке. Я не знаю, о чем ночью вы беседовали со старателями, но этот разговор вас встревожил.
– А вы что, не сводите с меня глаз? – усмехнулся Коннел. – Ни днем, ни ночью? Надо же, я и не знал, что произвел на вас столь сильное впечатление.
– Давайте обойдемся без ненужных шуток... – поморщилась я. – Дорога впереди опасная, и лучше сразу прояснить, что именно не дает вам покоя.
– Пожалуй, вы правы... – вздохнул проводник. – Для начала скажу так: мне не нравится то, что всего лишь за один день мы встретили две группы старателей, возвращающихся в Сейлс.
– Что в этом странного?.. – поинтересовался Павлен. Ну, конечно, как же в разговоре не обойтись без инквизиции, которая все видит и слышит, да еще и считает своим долгом влезть в чужую беседу...
– Две группы старателей, возвращающиеся в Сейлс в один и тот же день – это слишком много... – начал Коннел. – Обычно за месяц в Сейлс приходит всего пара отрядов из числа тех, кто хочет вернуться домой...