Стюардесса
Шрифт:
— Просто ты меня не любишь. — Танька и в этот раз не сдержала кривую улыбку и этим облегчила ему ответ.
— Просто не люблю, — легко согласился он.
После этого разговора Танька на время перестала улыбаться и только плакала. Она его очень любила, все время думала о нем, иногда приходила к его дому вечером, смотрела, горит ли в его комнате свет…
Потом ходить с огромным животом стало тяжело, потом родилась Дуська и бегать за бывшим любимым стало просто некогда.
Мама не дала Таньке сидеть дома. Она взяла
Через шесть месяцев учебы на престижных курсах в Шереметьеве, на тех самых, о которых слишком поздно узнала Динка, Танька уже ловко управлялась в салоне международного авиалайнера.
Мама вышла на пенсию, поскольку Танька была ребенком поздним, и Танька стала в семье единственной кормилицей.
На новой работе Таньке нравилось все: и красивая форма, и возможность посмотреть мир, и приличный для двадцатилетней девчонки оклад. Было только одно «но»… Танька панически боялась высоты. Но эту проблему она пыталась преодолевать все с той же улыбочкой… И тайну свою хранила как зеницу ока…
— После полной остановки двигателей мы пригласим вас пройти к выходу, — Динка улыбнулась и открыла бортовую дверь.
Пассажиры послушно сидели в креслах, ждали сигнала. Совсем не то что на внутренних рейсах, где все выстраиваются в безобразную длинную очередь к выходу, едва самолет коснется шасси бетонки. Совковая привычка во что бы то ни стало оказаться в первых рядах, хотя преимущества в этом никакого: все равно автобус ждет всех.
В Шереметьеве автобусов не было — лайнер подруливал прямо к терминалу, так что был шанс первым занять таможенную стойку, а вот поди ж ты — никто не торопится. Другая ментальность.
Динка стояла в дверях, каждому улыбалась на прощание и кивала, а боковым зрением наблюдала, как приближается к ней бритоголовый.
Вот он поравнялся с ней, замедлил шаг, пропустил вперед замешкавшегося вьетнамца и оказался самым последним.
— Счастливого пути, — повернулась к нему Динка.
— Спасибо, — буркнул бритоголовый. — Поди сюда, поговорить надо.
— Со мной? — изумилась Динка, ноги сразу предательски подкосились.
— Ну да. Ты ведь Дина Лебедева?
— Я, — пролепетала она.
— Значит, не обознался. У меня фотографическая память, — хвастливо заявил бритоголовый.
— А мы разве раньше встречались? — удивленно промямлила она. — Нас кто-то знакомил?
— Хочешь познакомимся? — Он нагнулся к ней низко-низко, так что Динка почувствовала на своем лбу его горячее дыхание.
От страха она закокетничала еще отчаяннее.
— Конечно… — И состроила глазки, а потом протянула ладошку лодочкой: — Дина… Очень приятно… А вы?
— И я, — ухмыльнулся крепыш. — Мне тоже приятно.
Динкину руку он проигнорировал, зато крепко обхватил ее за плечи.
— Так где нам потолковать, чтоб не мешали? Может, поедем в одно славное местечко?
«Совсем за дуру держит, — решила Динка. — Ну это к лучшему. Дурой и прикинемся».
Она, как бы сомневаясь, оглянулась на стоявшую поодаль Таньку.
— Ой, даже не знаю… Мы с подружкой в театр собирались…
— В театр? — обалдел крепыш. — А чего там делать?
— Смотреть, — Динка похлопала глазами, — спектакль.
— Какой?
— «Три товарища», — с готовностью сообщила Динка. — Там такой мальчик играет!
— Да сдался тебе этот мальчик вместе со своим театром. Пойдем лучше в кабачок, а потом у меня на дачке видик посмотрим, если тебе так на мальчиков смотреть охота.
— Ой, даже не знаю… — Она растерянно огляделась, словно ей очень хотелось принять такое выгодное предложение. — Я подумаю…
— А что тут думать? — хохотнул крепыш. — Совместим приятное с полезным, а, лапочка?
— А что будет полезным? — поинтересовалась Динка. — Бассейн с сауной? Или массаж?
— И массаж, если захочешь, — пообещал он.
— Но мне ведь еще смену сдавать… — Динка отчаянно вздохнула.
— Ничего, я подожду.
— Ага. — Она быстро прижалась к нему. — Подожди. Знаешь где? Прямо внизу, справа от входа, у справочной.
— Заметано.
— Только… — Динка быстро оглянулась и прижалась губами к его уху. Для этого пришлось встать на цыпочки. — Только… парень у меня… Ну ревнивый очень… Мне надо так смотаться, чтоб все тихо было…
— Нормально! — хохотнул крепыш. — Еще б не ревновать! Хоккей! Буду ждать у справочной.
— Я приду. Я скоро, — заверила Динка.
Бритоголовый теперь уже не казался таким страшным. Настроение у него значительно улучшилось, видно, решил, что Динка будет легкой добычей.
Динка понимала, что радоваться рано. Его ведь, наверное, встречают. И беседовать с ней не один он будет.
— Ты здесь заканчивай, а я сейчас, ладно? — бросила Дина Таньке и заспешила в кабину экипажа. Только бы Антон еще не вышел! Только бы оказался на борту!
Глава 11
Антон, Костя и Олег Петрович все еще были в кабине, когда к ним ворвалась Динка. Вид у нее был еще тот: волосы растрепаны, блузка расстегнута до половины, край выбился из юбки, китель наброшен на одно плечо.
— Спасите! — отчаянно завизжала она, припадая в поисках защиты к ближайшей широкой груди. Ею оказалась как раз грудь Антона.
— Что случилось? — мужественно спросил он.
— Антон Васильевич, миленький! Мальчики! — Динка зажмурилась и всхлипнула. — Я боюсь… Он меня… ждать будет.