Стюардесса
Шрифт:
— Говори громче, не слышно! — потребовала мама. — Какое варенье?
— Вы обращались в милицию? — спросила Динка. — Воров нашли?
— Ах, воров! — Мама засмеялась дребезжащим смехом. — Ты знаешь, Диночка, у нас даже заявление не приняли. Ничего ведь не пропало… Говорят, нам хулиганов ловить некогда, у нас убийства нераскрытые…
— А икона? — спросила Динка.
— Так она же ничего не стоит, — вздохнула мама. — Говорят, если бы старинная была, другое дело, а так…
— Ясно…
Динка вдруг услышала в трубке отчетливый
— Алло! — тут же крикнула мама. — Ты куда пропала?
— Я здесь, — Динка инстинктивно понизила голос. — Ладно, пока, я только хотела сказать, что жива-здорова.
— Подожди, ты когда приедешь? — встрепенулась мама. — Ты помнишь, что у папы скоро юбилей?
— Конечно, помню, — заверила Динка. — Все. Целую. Выберусь, как будет время.
Она аккуратно повесила трубку. И снова машинально глянула в окно.
Что такое? На девственно белом поле, на чистой пелене появилось огромное черное пятно. Оно возникло как раз под ее окном, неподалеку от козырька подъезда.
Черный джип с тонированными стеклами пропахал по снегу колею, выворотив наверх черные комья не успевшей замерзнуть грязи. Сзади, из выхлопной трубы, поднимался вверх синий дымок. Несколько секунд корпус автомобиля слегка вибрировал, как у закончившего посадочный пробег самолета. Затем обе правые дверцы распахнулись, и из джипа на снег выбрались три крепыша в черных куртках и темных спортивных штанах.
Джип был очень похож на тот, что выруливал за ними со стоянки аэропорта.
Динка даже не успела сразу испугаться, настолько ее разозлило то, что эти козлы принялись топтаться на месте, превращая прекрасный, свежий, чистый покров в грязную кашу. Она даже кулаки сжала.
Но в следующую секунду она поняла, что джип появился не просто так и что «козлы» явились по ее душу.
Они перестали топтаться и двинулись к подъезду. Один остался стоять снаружи, а двое скрылись под козырьком.
Динка отпрянула от окна, выскочила в коридор и заметалась по нему, не зная, что делать. На ней не было даже тапочек. На глаза попался длинный кожаный плащ Антона. Динка накинула его прямо на голое тело, сунула босые ноги в его ботинки и выскочила на площадку.
Она успела закрыть за собой дверь черного хода как раз в тот момент, когда на площадке остановился лифт.
Что делать? Мамочка… Ни одной мысли в голове, сознание словно парализовало.
Динка стучала зубами от холода и страха, кутаясь на холодной грязной лестнице в мужской плащ. Как назло, в парадном было выбито стекло и сквозняк гулял по лестничным пролетам, холодный ветер задувал в окно пригоршни легких снежинок. Они таяли, не успев коснуться пола, и падали вниз уже мелкими каплями.
Стараясь не стучать огромными ботинками, которые так и норовили свалиться с ноги, Динка добралась до последнего этажа, а потом по узкой железной лестнице вскарабкалась к чердачному люку. Но чуда не произошло — чердак был накрепко заперт. Динка напрасно дергала стальную дверцу. Проклятый ботинок упал-таки вниз с каким-то неправдоподобным грохотом. Динка даже зажмурилась и зачем-то втянула голову в плечи.
Дом еще спал. В подъезде было так тихо, что отчетливо становились слышны все звуки. Динка слезла с железной лестницы и замерла, потому что внизу, на Антоновом этаже, вновь зашумел лифт. Кабина шла вверх.
Динка метнулась к площадке и дернула дверь, ведущую в общий коридор. Она даже не надеялась на успех: обычно в таких домах выходящую к лифту общую дверь держат на запоре. А тут она вдруг легко подалась. Видимо, на последнем этаже у жильцов притупилось чувство безопасности.
Динка скользнула в общий коридор и захлопнула за собой дверь. Потом наугад подскочила к одной из дверей и нажала кнопку звонка.
В сонной тишине он прозвучал оглушительно.
Через несколько томительно долгих минут за дверью раздалось шарканье, и хриплый ото сна женский голос спросил:
— Кто там?
— Откройте, пожалуйста, — жалобно попросила Динка. — Это я, Маша, ваша соседка.
— Какая Маша? — недоуменно поинтересовалась женщина, но дверь все же приоткрыла.
— Маша, с пятого… — шмыгнула носом Динка. — Я еще с собачкой гуляю…
Она твердо знала, что в высотках, особенно в новых, соседи плохо знают друг друга, а если кого и запоминают, то собачников, которые вечно крутятся во дворе.
— С собачкой? — Дверь приоткрылась шире. — Это у вас доберман или догиня?
— Догиня, Альма… — Динка всхлипнула еще жалобнее. — Вы простите… У меня муж… Ну мы поругались… Он меня ударил…
Женщина сочувственно посмотрела на Динку. То, что она стояла голая, в мужских ботинках и мужском плаще, вызывало доверие к ее словам.
— Вы простите… Я очень замерзла… А домой идти боюсь… Но не в этом дело… Можно от вас позвонить?
— Надо вызвать милицию. — Женщина решительно распахнула дверь и кивнула Динке: — Проходите. Это безобразие!
— Спасибо…
Динка юркнула в спасительную квартиру, а лифт остановился на последней площадке.
Приютившая ее соседка оказалась дамой внушительных размеров. Она стояла посреди холла в халате поверх ночной рубашки.
— Какой подлец! — Она возмущенно накручивала диск телефона. — Сейчас мы его прищучим! Будет знать, негодяй!
Динка кивала, ее била крупная дрожь.
— Алло! Милиция! — закричала дама. — Срочно выезжайте по адресу Новосущевский, 12. Разбойное нападение! — Она повернулась к Динке и спросила: — Какая квартира?
— Сорок, — наобум ляпнула Динка.
— В сороковой квартире. Кто вызывает? Соседка. Из шестьдесят второй. Иванова В. И. Да побыстрее, знаю я ваше «сейчас»… И будьте добры, вашу фамилию. Да, я хочу знать, кто принял вызов, — строго сказала она и повесила трубку.