СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ
Шрифт:
Все знали, что нас попросили умереть.
Чтобы дать возможность взлететь этим людям.
Я видела по стоявшим внизу семерым спутникам белобрысого и других людей из охраны, что их лица белые, и они прекрасно все поняли.
Настроение было мрачное.
Я же мгновенно спрыгнула на землю.
– Вернете самолет!! – на мгновение обернувшись, дерзко крикнула я пассажиру. И отчаянно, дерзко засмеялась, тряхнув головой.
Пассажир вдруг понимающе улыбнулся и махнул рукой.
Я же захохотала и кинулась в машину.
– Саня, Оля, НЕТ! – крикнула я, видя, что они уже садятся в машину,
– Ну уж спасибо... – прошипела Оля, прыгая в машину. – Благодарю покорно...
В машину прыгнул еще какой-то молодой смущенный генерал, корреспондент.
– Куда эти противотанковые гранаты посунуть? – спросил он по хохлацки.
– Я тебе посуну... – пообещала я.
Все происходило одновременно.
– Что будем делать, Королева? – тихо спросил меня белобрысый, неслышно появившись возле окошка, пока я закрывала дверь и заводила машину. Он возник с таким же отрешенным лицом, как у меня. Оба хорошо понимали, на что шли. Он задержал меня лишь на мгновение. – Где нам закрыть грудью амбразуру?
Он шутил, но я видела, что он действительно собирается умереть.
– Танкисты среди вас есть? – холодно спросила я, заводя машину.
– Все мои умеют... – быстро ответил он.
Я ловила разговор по первым буквам, скорей угадывала слова в этой скорости разговора, разгоняя мотор.
– Я отвлеку на себя... Сделайте дымовую шашку в низине, или запалите покрышки под шумок перед лавиной... но это начало... Когда я дойду до самого конца лавины, и внимание всех будет отвлечено на меня, тогда пусть твои незаметно захватят танки с этого краю, и сделают, чтоб враги перестреляли друг друга. Они должны передраться ненадолго... Отвлечь внимание... Несколько выстрелов из пушек, и уходите...
Он непонятно как-то дернулся, но было уже поздно. Я сорвала и разогнала машину. Да уж, сегодня я развила умение разгонять ее до безумия.
Темная стрела джипа словно выстрелила навстречу лавине. Он не просто несся – летел им навстречу с безумной скоростью.
Я сознавала, что мне самое главное – это нужно отвлечь внимание и стрельбу на себя. Потому что отсюда сбить самолет на взлете, было раз плюнуть.
И мне это удалось. Наверное, они что-то слышали обо мне. Или же простой джип, идущий на бешеной скорости на танки, вызвал страх. От этого непонятного явления, от этого адского бесстрашия, когда безоружный джип устремился на танки, как я узнала потом, у них застыла кровь.
Было бы это понятное, хоть и страшное, установки “град” – они бы восприняли естественно. Но это уже было вне понимания, и потому убивало.
Они начали истерически стрелять по мне. Я же вытворяла с машиной что-то страшное. Машина просто извивалась между очередями и взрывами, и я даже сказать не могу, как я угадывала, что там пробел между взрывами и линиями очередей, и куда целит танк.
Я заложила серию мгновенных чудовищных поворотов, уходя от выстрелов.
В сущности, прошло не более десяти секунд с начала, лишь действий много. Времени на инструктаж не было.
– Жаль, что у меня не четыре руки... – вздохнула я, в ничтожное мгновение. – Нужно много бросать...
– А я на что? – как-то сразу поняла Саня. – Я играла в баскетбол...
– А я очень точно кидаю, я играла в кегли... – сказала Оля.
– Я военный! – сказал молодой генерал.
– Я чемпион в бросании шаров в лунки... – сказал корреспондент. Конечно, он сказал не так, но в той игре, где он выигрывал, надо было бросать.
Они все заговорили одновременно. И я сразу начала инструктаж, как и хотела.
– Я сейчас пройду между танками на триста километрах в час... – жестко сказала я. – Мы будем извиваться между ними, как на трассе, пройдя между каждым... Мы должны бросить по гранате под гусеницы, или куда там, каждого танка... – по слогам выдавила я инструкцию между поворотами.
Саня и генерал тут же начали говорить, куда бросать гранаты в танке, но я не слушала.
Все происходило очень быстро.
– Приготовится! – страшным тихим голосом сказала я. Я, приподнявшись, словно сфотографировала расположение танков и машин.
Они быстро разбирали гранаты.
Машина должна была войти между танками через мгновение.
– Оля, запомни, если чека выдернута, то граната взрывается, – ухмыльнулась я. – А то ты еще можешь ее оставить, если она вдруг выпадет на пол, махнув на нее рукой – мол, потом, подберешь! Окна!
И начался ад.
Глава 28.
Ровно через двадцать секунд после старта от самолета мы достигли лавины.
Визжали и скрипели тормоза, стучали пулеметы над головой, чудовищная реакция позволяла делать мне непрерывные мгновенные повороты и я проходила по этому лабиринту едущих танков, отчаянно изворачиваясь в другой пролет, когда видела направленный пулемет или пушку. Эти танки все-таки неповоротливы с их башнями, пулеметы на БТРах расположены слишком высоко над нами, да и стрелять по своим, когда мы начали метаться внутри идущей шахматным порядком колоны бронетехники, никто не решался. В свои прицелы они просто не успевали увидеть нас.
Танки подпрыгивали, взрывались, начинали крутиться на порванных гусеницах.
Мои люди выли, но уперто непрерывно бросали гранаты. Сзади нас все взрывалось, все затянул черный дым. Все четверо, сжав зубы, непрерывно выкидывали в окна смертоносные подарки танкам.
Танки стали стрелять, куда попало. Попадали по своим.
Мне же нужно было стать над собой, как никогда. Сознание стало, словно зеркало – оно ловило любые изменения, любые намеки, и я просто чудом проходила между танками и БТРами так, чтобы они не скосили меня, на мгновение появляясь и тут же исчезая. Очереди рассекали пространство, но мне пока чудом в этом шахматном домике удалось уйти.
Середина атакующих вообще не понимала, что происходит. Ведь радиосвязи у них не было! Они глушили все, а это значит, и себя. И это сыграло нам на руку. Да и вряд ли они знали, что можно проехать на скорости в триста километров, не снизив ее, сквозь шахматный порядок. Они просто часто не могли заметить машину.
Когда я, рыча, вылетела прочь, наконец, пройдя колонну, сзади над ней стелился черный-черный дым.
Те, кто понял, что произошло, пытались попасть по мне, когда я была в колонне, но устроили лишь перестрелку между своими. Связи же тут не было.