Субъекты, объекты, данные и ценности

Пирсиг Роберт М.

Тем не менее, по-моему, это все равно не снимает с него обвинения в субъективности. Когда Бор утверждает, что проверка объективной научной истины — «однозначная коммуникация», он говорит о том, что не природа, а общество решает в конечном итоге, что истинно. Однако общество — не объективная сущность. Как хорошо известно антропологам, общества тоже субъективны. Единственными поистине объективными аспектами «однозначной коммуникации» являются контуры мозга, которые ее порождают; гортань; звуковые волны или иная среда, переносящая ее; барабанная перепонка и контуры мозга, принимающие ее. А они могут производить ложь так же легко, как истину.

Фолзе утверждает, что Бор так никогда и не преодолел критики в том. Что его философия субъективистична. «Бор представлял себе, как дополнительность распространяется все шире и шире, на иные поля — подобно тому, как механический подход Галилея начался с астрономии и простого явления движения и постепенно распространился на все физические науки» (Фолзе, 168). Но этого так и не произошло. Квантовая физика сегодня доминирует на научной сцене, но отнюдь не из-за философии дополнительности Бора. Доминирует она, поскольку математический формализм квантовой теории корректно предсказывает атомные явления.

Бор всю свою жизнь был разочарован тем, что считал неспособностью философов понять дополнительность. За исключением Уильяма Джеймса он «чувствовал, что философы — люди очень странные, на самом деле — заблудшие» (Фолзе, 44). Позднее он отмечал: «Мне кажется, разумным будет говорить, что ни один человек, называющий себя философом, в действительности не понимает, что означают описания дополнительности». И, как заключает Фолзе, «это несколько тоскливое замечание великого первопроходца современной атомной теории сегодня прискорбно истинно — так же, как и более пятидесяти лет назад» (Фолзе, 44). Хоть Бор и намеревался написать книгу, которая содержала и развивала бы его философские идеи, он ее так и не написал. Это заставляет меня думать, что он осознавал: его философия не работала так, как он надеялся, а он не знал, что с этим делать. Высказывался он так, точно был уверен в ее правоте, но его разочаровывало и раздражало, что других она по всей видимости не увлекала.

Генри Фолзе сказал, что «в последнем, как оказалось, интервью, за день до смерти, Томас Кун спрашивал Бора о природе его интереса к фундаментальным философским проблемам. Ответ Бора был прям: "В некотором смысле вы видели всю мою жизнь"» (Фолзе, 31). В реплике звучали недосказанность и печаль, от которых я успокоился надолго.

МЕТАФИЗИКА КАЧЕСТВА

Теперь мне хочется резко свернуть от Копенгагена к городу Бозмену, Монтана, к отделению английской филологии Колледжа штата Монтана, к 1959 году, когда я там преподавал. Люди иногда ополчаются на меня, когда я начинаю говорить о качестве, так, будто я придумал всю эту проблему самостоятельно. Но я был связан вполне легальным контрактом с правительством штата Монтана, по которому обязан был обучать качеству, хотя у меня и не было ясного представления о том, что это такое, — и ни у кого такого представления не было. Антропологам известно, что в каждой культуре имеются странные и причудливые практики, не имеющие смысла с точки зрения их применимости, но такие практики легче различить в чужих культурах, нежели в своей собственной. Я укажу вам на то, что на протяжении множества веков преподавателям риторики в нашей культуре платили за то, что они оценивают или заваливают своих учеников на основании качества их работ, не имея никакого практического определения того, что есть это качество, и даже не зная, существует ли оно вообще. Вот этой причудливой практике я и пытался положить конец.

В «Дзэне и искусстве ухода за мотоциклом» я описал, как пришел к вопросу «Что есть качество?», и рассказал о первой попытке решить его, когда Федр думает про себя: «Качество… знаешь, что это такое, и в то же время не знаешь. Но ведь это противоречит самому себе. Однако некоторые вещи действительно лучше других — то есть, в них есть больше качества. Только когда пытаешься сказать, что же такое качество — если не считать перечисления тех вещей, которые им обладают, — все это — фук! — лопается. Не о чем говорить. Но если не можешь сказать, что такое Качество, то откуда ты знаешь, что оно вообще существует? Если никто не знает, что это такое, то во всех практических целях его не существует вообще. Но во всех практических целях оно на самом деле существует. На чем еще основана эта градация? Почему еще люди платят целые состояния за одни вещи, а другие выбрасывают на помойку? Очевидно, что некоторые вещи — лучше, чем другие… но что такое эта «лучшесть»?.. Вот так — по кругу, раз за разом — прокручивая мысленные колеса и нигде не находя никакого сцепления.»

У студентов существовала такая общераспространенная озорная практика — сдавать одну и ту же работу по риторике разным преподавателям и наблюдать, как она получает разные оценки. Это давало студентам довод в пользу того, что вся идея качества — бессмысленна. Однако один преподаватель отплатил им той же монетой: раздал пачку работ разным студентам и предложил каждому проставить оценки за качество. Как он и рассчитывал, относительные оценки студентов сходились как между собой, так и с оценками преподавателя. Это означало, что несмотря на то, что студенты утверждали, будто качества не существует, они уже знали, что это такое, и отрицать этого не могли.

Поэтому я вот что сделал: перенес это упражнение в класс, заставив студентов оценивать четыре работы день за днем, пока они не увидели, что знают, что такое качество. Никаким концептуальным образом говорить, что это за объект — качество, — им так и не пришлось, но они понимали, что, увидев его, они его опознают. Качество реально несмотря даже на то, что его невозможно определить.

Со временем мои необычные методы преподавания привлекли внимание других профессоров отделения, и они дружелюбно задали мне вопрос, связанный со всеми метаниями Нильса Бора: «Качество — это субъект или объект?» Ответ, который, в конечном итоге, был дан, звучал так: «Ни то, ни другое. Качество — отдельная категория опыта, не являющаяся ни субъектом, ни объектом». Это и стало началом системы мышления, названной «Метафизикой Качества». Сегодня ей уже более 35 лет. И вопрос сейчас стоит так: если бы Нильс Бор дал в свое время такой ответ, не стала бы его система дополнительности от этого совершеннее?

В метафизике качества мир состоит из трех вещей: разума, материи и Качества. Если что что-то не размещается в объекте, то это вовсе не значит, что оно должно размещаться в разуме. Качество невозможно независимо вывести ни из разума, ни из материи. Но его можно вывести из взаимоотношений разума и материи. Качество происходит на самом стыке субъекта и объекта. Качество — не вещь. Качество — событие. Это событие, при котором субъект начинает осознавать объект. А поскольку без объектов не может быть субъекта, качество — это событие, при котором становится возможным осознание как субъектов, так и объектов. Качество — не просто результат столкновения субъекта и объекта. Само существование самих субъекта и объекта выводится из события Качества. Событие Качества — причина субъектов и объектов, которые затем начинают ошибочно предполагаться причиной Качества!

Самым поразительным сходством метафизики качества и дополнительности является то, что событие Качества соответствует тому, что Бор имеет в виду под «наблюдением». Когда Копенгагенская Интерпретация «утверждает, что неизмеренный атом нереален, что его его свойства создаются или реализуются в акте измерения» (Герберт, xiii), то здесь утверждается нечто очень близкое метафизике качества. Наблюдение создает реальность.

Роман «Дзэн и искусство ухода за мотоциклом» оставил нерешенной одну громадную метафизическую проблему, которая стала центральной движущей силой для распространения метафизики качества на вторую книгу — «Лайлу». Проблема такова: если Качество — константа, то почему она кажется такой переменной? Почему у людей различные мнения на ее счет? Ответ получился такой: Качество, о котором говорится в «Дзэне и искусстве ухода за мотоциклом», можно подразделить на динамическое качество и статическое качество. Динамическое качество — это поток событий качества, длящийся вечно, постоянно на режущем крае настоящего. А в кильватере этого режущего края располагаются статические шаблоны ценностей. Это воспоминания, обычаи и шаблоны природы. Причина различия индивидуальных оценок качества — в том, что хотя динамическое качество — константа, эти статические шаблоны различаются для всех, поскольку каждый человек обладает иным статическим шаблоном своей жизненной истории. И динамическое качество, и статические шаблоны влияют на окончательное суждение. Именно поэтому между индивидуальными оценочными суждениями существует некое единообразие, но это единообразие неполно.

Вот изображение основной схемы метафизики качества:

На этом рисунке вы заметите, что динамическое качество не показано ни в каком прямоугольнике. Оно — на фоне. Кажется, это и есть самый лучший способ его представлять. Оно не только располагается за пределами прямоугольников, оно пронизывает их и заходит туда, куда прямоугольники уже не проникают.

Прямоугольники организованы в порядке эволюции, когда каждый верхний прямоугольник — новее и динамичнее нижнего. Самый верхний содержит такие статические интеллектуальные шаблоны, как теология, наука, философия, математика. Размещение интеллекта именно в этом положении делает его превосходящим социальные, биологические и неорганические шаблоны, но по-прежнему ставит ниже динамического качества. Метафизика качества утверждает, что может существовать множество состязающихся между собой истин, и решающий выбор среди них делает ценность. В этом — сама сущность философии прагматизма Уильяма Джеймса, которой в значительной степени восхищался Бор. Само слово «дополнительность» означает, что могут существовать множественные истины.