Success [успех] в Большом городе
Шрифт:
Кошечка: Ирина, есть ли у вас какие-нибудь реальные советы по общению с прессой? Про меня все время какую-то гадость пишут в желтых газетенках. С одной стороны, вроде мне пиар, потому что идет шум, а с другой стороны – противно, потому что все это вранье…
Давайте пока отодвинем желтую прессу и поговорим просто об общении с журналистом. Во-первых, отнеситесь к нему как к человеку, который всего лишь должен донести людям вашу главную идею. Помните: он всего лишь проводник. Это поможет вам не поддаваться на провокации.
Во-вторых, вы вовсе не обязаны отвечать на все его вопросы – выбирайте те, которые
«Вы не по теме говорите», – скажет он, но вы его не слушайте и говорите дальше. Второй раз он этого не скажет, потому что не может постоянно вмешиваться в беседу.
Но самое главное, никогда не ссорьтесь и не воюйте с прессой, как бы она ни раздражала. Бесполезно. Пресса сильнее вас. Она победит.
Минимум, что вас ждет в этой войне: суды, разборки, оскорбления. Но даже если вы выиграете суд, пресса отомстит. Ведь она обладает мощнейшим сверхоружием, уничтожающим репутацию и разрушающим созданный вами имидж.
Кошечка: То есть вы хотите сказать, что я должна сносить от них любые нападки? А если журналист вас впрямую оскорбляет?
Если журналист вас оскорбляет – желтый такой, противный, мерзкий, – никогда не оправдывайтесь. Нападайте! Нападайте резко, наотмашь и очень жестко.
Например, однажды такой желтоватый в телевизионной передаче, споря со мной, выдвинул тезис о том, что все политики берут взятки и поэтому живут шикарно. Что на самом деле отчасти справедливо, но аргументация была славненькая: в качестве примера журналист решил «оттопыриться» на мне, уличил меня в том, что я летала во Францию. Такая вот примитивная атака: мол, на зарплату депутата во Францию не полетишь.
Я, конечно, могла бы объяснить, сколько стоит билет, какие деньги у меня зарабатывает муж и зачем я полетела во Францию, но тогда бы получилось, что я оправдываюсь. Я выбрала другую тактику: «Не вам меня учить, куда мне летать. Мы сейчас обсудим проблему „джинсы“ на российском телевидении, и сколько при этом вы огребаете „кэшем“ себе в карман, и что в результате наш зритель видит, и кого вы раскручиваете. И станет понятно, что журналистская профессия по степени продажности стоит в рейтинге даже выше, чем профессия политика».
И что же произошло дальше? Он стал оправдываться! Он обиделся! Пытался доказать, что ничего не берет! И в этот момент психологический поединок я выиграла.
А теперь перейдем к публикациям в желтой прессе. Недавно в «Московском комсомольце» было опубликовано письмо анонимного автора, в котором он обвиняет большое количество известных людей, включая меня, Немцова и даже одного из лидеров «Единой России» – Володина, в том, что мы участвовали в кампании по дискредитации Андрея Козлова, вице-президента Центрального банка, убитого в сентябре 2006 года. Клевета несусветная! Опубликована в массовой газете. Немцов позвонил мне и предложил подать в суд. Я отказалась и его отговорила: потому что все это не имеет никакого смысла, газета типа «МК» будет действовать так всегда, а информация вспыхнула и умрет, но если ее бесконечно будоражить с помощью судебных разборок с газетой, которая все это будет публиковать на своих страницах, то фактически этот негативный хвост мы сами к себе и прицепим. Так оно и произошло: все заглохло, история закончилась. Поэтому мой совет: если совсем до печенок не достали, лучше свои деньги на адвокатов не тратить. Народ запоминает негатив, компромат. Но даже если вы выиграете дело, этого никто не заметит. Людей не цепляет то, что вы хороший. Их очень сильно зажигает идея, что вы – полное говно. Именно на этом и базируется желтая пресса.
KEYS
Коммуницируйте!
Учитесь активно слушать!
Самопрезентуйтесь! У вас на все только три минуты.
Даже если вы на дух не перевариваете другого человека, изображайте, что вы ему симпатизируете!
«Зеркальте» вашу аудиторию!
Никогда не воюйте с прессой!
Coffee-break
МОНОЛОГИ БОЛЬШОГО ГОРОДА
(подслушанные разговоры)
– 1 —
– А ты знаешь, какой главный хит сезона в Москве?
– ?
– Главный хит – down-shifting – отказ от карьеры в пользу перехода на «овощной» образ жизни в теплой стране или на острове где-нибудь. Ну, Гоа, к примеру. Народ ни х…я работать не хочет. Сдает квартиру в Москве, один месяц сдачи – полгода на Гоа. Класс! Сидишь, траву куришь, улетаешь, что называется. Но есть проблемка. Цены сильно поднялись. Русских много… Русских везде много. Скоро до Африки доберутся. И куда нас несет все время?! Чего нам дома не сидится? Можно ведь сидеть на Сахалине и тоже бамбук курить. Но холодно там. Как-то везде холодно. В Сочи зимой тоже холодно. А там тепло… Вот все и двинулись. Причем молодые. У хиппи – так у них протест какой-никакой был, лозунги всякие, сексуальная революция… типа. А теперь у шифтеров – ну, у «новых хиппи» – сексуальная контрреволюция. Секса нет. Картинок много, а секса нет. Все в нирване. Жалко…
– 2 —
– Ура! Я уверен, эпоха консюмеризма заканчивается. Потому что мажорная публика в 'D'squared одетая, R-n-B-шная тусовка…
– ?
– R-n-B-тусовка – ну, это апгрейдовая клубная публика…
– ?
– Ну… Это не лохи типа, не торчки и не сморчки какие-нибудь…
– ?
– Я имею в виду, ну не фрики эти, не трэш всякий, ну эти, которые по «Точкам» и «Би-2» всяким…
– ?
– Это – такой крутой ГЛЭМ, юные мажоры, которые на Bentley подъезжают, им и двадцати нету. Так вот! Они растут! Они уже через пять лет так хавать не будут. Потреблятство кончится, тема закрыта. Станут другими, если, конечно, на порошке не сторчатся… Все будет хорошо. Вот так.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
LIVE JOURNAL
ПРИГЛАШЕНИЕ НА БАЛ
Name: Khakamada
Data: 06.06.2007; 01.35 p. m.
B парламент я ворвалась стремительно и несколько неожиданно для себя. После кооперативного драйва с бесконечными бизнес-схемами, регистрациями предприятий, выяснениями отношений с налоговиками и арендаторами наступило странное время вечной публичности. Как будто ты сидишь на улице за библиотечным столом, читаешь кучу первоисточников и одновременно отвечаешь на вопросы прохожих, причем никто не сомневается в нормальности происходящего.
От этого всего я постепенно начала сходить с ума. Как, впрочем, и многие неопытные политики. Столкнувшись с невозможностью повторить подвиги многостаночников, работники политического цеха поделились на две большие группы. Одни углубились в изучение юридических опусов, наваливаемых каждый день на стол огромными пачками (интернета тогда в Думе не было), и, засев в кабинетах и комитетах, послали всех прохожих далеко и надолго. Другие закружились, завертелись в водовороте улиц Большого города, пытаясь стать самыми громкими, перекричать друг друга с одной целью: построить прохожих в стройные колонны своих почитателей. Поскольку я была депутатом-новичком, «заднескамеечником» без фракции, по меткому выражению Жириновского – «бомжом», то мечтать о толпах почитателей не приходилось. Нас, одиноких, забивали лидеры фракций. Вопросы же типа: «Как вам удается совместить личную жизнь и политику?», «У вас есть имиджмейкер или стилист?», «Почему вы все время в черном?» – профессионального удовлетворения не приносили. Скоро отвечать на них стало скучно…