Сучье племя. Эротический дневник ретросексуала
Шрифт:
И вот в нашей семейной жизни наступил момент, когда жена после моих и так нечастых попыток принудить ее, уже почти святую от длительного, но для нее, видимо, совсем не обременительного воздержания, к сексу заявила, что за ранее прожитые годы свой супружеский долг и детородную функцию выполнила. Больше ей совсем ничего не хочется. Проглотил. Смирился. Сдался без боя, измученный работой, неврозами и появившимся лишним весом. Приступы ревности у нее также стали какими-то бездарными и унылыми, без должной в таком увлекательном деле фантазии и напора. Так, для порядка, как окрик фельдфебеля. В остальном все ровнехонько, почти идиллия.
Я, как и многие мужчины, долгие годы жил в западне, продолжая питаться иллюзией семейного счастья. Ведь я ж ее любил и ради сохранения
Но рассуждал дальше. Я готов жить без нее? Нет. Буду тосковать и мучиться еще больше? Да. Ну и чего дергаться? Один посланник бога на земле, у которого походной женой была проститутка, терпел и нам, женатым, велел. И с этой трусливо-утешительной мыслью усердно продолжал тащить свой крест. И тянулось бы это еще долго, если бы не примитивный физиологический ускоритель всех жизненных процессов в зрелом мужском организме – простатит. Видели рекламу лекарств от простатита? Это для верных мужей, которым жены не дают. Почти все они после сорока хватают эту незаразную заразу. Наступает она от длительного соприкосновения задницы со стулом. От исключительно интеллектуального образа жизни. Мыслители, ядрена вошь!
Подхватил и я, претендующий на высокое звание рефлексирующего интеллигента. И испугался. Потому что с годами стал трусливо цепляться за эту самую, пусть и не слишком веселую, жизнь. Не знаю почему, но жить отчего-то хочется. Несмотря на то, что смысла этой самой жизни ни я, ни другие великие философы пока так и не нашли. Тем не менее здоровье с годами стало немаловажным фактором для беспокойства интеллектуала.
Не все ж по поводу ухудшения геополитической ситуации страдать, когда в моем любимом организме черт-те что творится. А доктор и перспективу нарисовал, и курс лечения назначил, и совет добрый дал. Так вежливенько, доверительно: «Не будет секса – загнешься раньше времени. Можно, конечно, профилактику провести только медикаментозным способом, но это полумера». Лечение, естественно, тоже назначил: и глотать противные таблетки, и унизительную процедуру – массаж простаты через прямую кишку.
Для меня это было в первый раз. Но после нее я окончательно, раз и навсегда убедился в своей исключительно традиционной гетеросексуальной ориентации. Ну нравятся мне круглые женские попки. А если кому нет, то он голубой. И держаться от таких надо подальше. В какой-то момент даже показалось, что лучше умереть от аденомы простаты, чем повторять это унизительное физиотерапевтическое издевательство. Ничего не имею против голубых, но я продолжу идти другим, не столь радикальным путем.
Буду жить мечтой стать принцем голубых кровей, а не ориентации одноименного цвета. Впрочем, насчет навсегда я, может, и погорячился. Ничего не бывает навсегда. Даже мой счастливый брак уже не очень-то и счастливый. Как сказал мне один мерзопакостный извращенец: «Лучше нет влагалища, чем очко товарища». Возможно, и я доживу в старости до того грустного момента, когда мальчики к мальчикам, а девочки к девочкам. А от разнополых контактов и обмена слюной, называемого романтическим поцелуем, тошнить будет.
Моя пытливая супруга, естественно, заметила непривычные для моего здорового образа жизни таблетки. Я ей все рассказал. Исповедался как на духу. Искренне, хоть, может, и не к месту, изложил негативные эмоциональные переживания, которые я испытывал от вероломного проникновения в мое анальное отверстие. На что она как-то совершенно равнодушно, как бы не понимая намека, посоветовала, почти как доктор, закончить курс лечения, не забывая про профилактику. Ничего нового. Никаких свежих, дерзких по замыслу мыслей. На вопрос, как бы мне в точном соответствии с рекомендациями доктора порешать проблему профилактики, так сказать, традиционно-естественным путем, она абсолютно легкомысленно заявила: «Решай как хочешь».
Опа! Интересно! Чудеса! Это что, намек?
И нахлынула обида. Даже ради моего здоровья ты, если не хочешь, не будешь исполнять свой так называемый супружеский долг. Тебе наплевать и на меня, и на мое здоровье. Ты мне, получается, ничем не обязана. В постоянном долгу перед тобой я, обремененный обязанностью всю жизнь пахать как проклятый на семью, на твое сытое, безмятежное существование. У меня только обязанности. А у тебя только права и абсолютная свобода.
Стал вспоминать совместно прожитую жизнь и, как крошки со стола, сгребать в кучку все накопившиеся за долгие годы огорчения. А слышал ли я признания в любви от моей благоверной? Не помню. В последние годы – точно нет. Допустим, не любила или со временем разлюбила. А где же рассудочное чувство благодарности к кормильцу? Где уважение? Тоже не видно и не слышно. Желание самоутвердиться – да, есть. Пилеж и нытье по любому поводу – этого хоть отбавляй. Горделивые позы? На каждом шагу. В любой момент можно прервать даже не ссору, не полемику, а просто разговор и заявить: «Я обиделась». Даже если трижды не права. Даже если ты сделал совершенно ненавязчивый намек на что-то, чего тебе от нее хотелось бы. Нет, она не может подстраиваться под тебя и приспосабливаться даже в мелочах. Ни грамма уступок. Иначе это поражение, полная потеря симпатичного лица.
Как я теперь понимаю, обида является еще одним универсальным и мощным инструментом женских манипуляций с целью выторговать преимущества и подчинить себе мужчину. Это ты, грубый мужлан, должен лебезить, угадывать желания и демонстрировать раболепие перед великим божеством. Извиняться и искать пути к примирению женщина не может, она должна все время находиться в высокомерной позе. А воинственные демарши растягиваются на недели. Подхожу как-то, говорю: «Дорогая, хотел бы восстановить мир и спокойствие в семье. Давай помиримся. Готов извиниться, если не прав. Напомни только, подзабыл что-то, за что ты на меня обиделась неделю назад?» Скромно опускает глазки. Смятение. Молчит. Забыла! Память девичья. Помнит только, что надо обижаться, а за что – уже не помнит.
Прихожу домой. Любимая плачет. Беда! Спрашиваю: «Что случилось?» «Я обиделась. Ты денег, – говорит, – мне не оставил». Как не оставил? А у нас сложился такой добрый обычай: на текущие расходы я клал денежки в шкатулочку. А жена брала и тратила. А я, когда видел, что пачка становится тонкой, своевременно добавлял. Благо зарабатывать успевал быстрее, чем она расходовала. Маленький семейный коммунизм. И вот она горько плачет. Вселенская трагедия! В шкатулочке закончились благословенные бумажки, эквиваленты стоимости реальных материальных благ, а я ничего не подложил.
Бью челом: «Извини, дорогая, забыл. Замотался. Не вели казнить… А что не напомнила, не попросила?» А она так надменно заявляет: «А это меня унижает! Ты сам должен был догадаться». О, бабская гордыня! Слово «извини» в их лексиконе вообще отсутствует. При таком самолюбии в принципе извиняться никогда не нужно. Женщина всегда права, всегда на высоте положения. Всегда чего-то требует, и если что не так, надменно дуем щечки.
С годами получилось так, что основная моя забота состояла в том, чтобы успевать за желаниями и угождать распрекрасной жене. В семье все решала она. Выезды на отдых, проведение выходных дней, заполнение всего моего свободного времени определяла она. Я сопровождал ее в бесконечных шараханиях по торговым центрам и бутикам, что для мужиков весьма тоскливо. Тупая потеря драгоценного времени на отдых в выходные и праздничные дни. Я это называл ощупыванием вещей. Пока все руками не перетрогает, вытаскивать бесполезно.