Суд да дело
Шрифт:
"Ах, пропадай всe пропадом!
– лихо думала я, подъезжая в назначенный день к назначенному месту.
– Если какая-то дрянь увела у меня моего мужа, почему мне нельзя последовать еe примеру?"
Он подхватил меня на руки в дверях и стал нежно целовать. Я отвечала ему со страстью, которую уже никак нельзя было выдать за простое признание его научных заслуг. Наконец он поставил меня на пол. В гостиной был накрыт стол со свечами. Мы обедали под музыку Брубека. В вырезе его рубашки торчали седеющие волоски. В винных парах передо мной плыли игривые картины: мы оба в ванной, в мыльной пене, я брею ему грудь, он бреет
Я вскочила в испуге. Он продолжал спокойно сидеть, приветливо улыбался. Шаги приближались. Вот на ступеньках показались туфли на высоких каблуках.
По лестнице спускалась его жена. Неся на лице свою пластмассовую улыбку.
– Дорогая, - сказал он.
– Мы только-только приступили к баранине. Она очень удалась. Присоединяйся к нам.
Я была в полной панике. И в гневе!
Хотела немедленно бежать.
Значит, он знал, что она наверху? Нарочно подстроил? Но зачем? Чтобы унизить меня? Отомстить ей?
Они, конечно, заметили моe состояние. Видимо, ожидали чего-то такого. И стали наперебой успокаивать. Сознались, что они не скрывают друг от друга своих романов. Даже иногда участвуют в них. И якобы в меня они влюбились оба. Она - даже сильнее. Особенно, когда заметила мою хромоту. Это, мол, добавляет моему очарованию особую трогательность. Но, конечно, она готова остаться в стороне. Так сказать, удовольствоваться положением сопереживающего зрителя. Видеть нас вдвоeм и счастливыми - для неe уже большая радость.
Я не знала, как мне оттуда выбраться. Что-то бормотала о срочных делах. Мать в больнице, кошки без присмотра, приезжают ремонтники чинить водопровод. Удрала. И постаралась забыть, забыть. Но не смогла.
Неделя за неделей, месяц за месяцем шла пустая жизнь. Никто в меня не влюблялся. И я - ни в кого. Подступала тоска. И как защита от тоски всплывала мысль:
"А вот там, не очень далеко, есть два человека, которые любят тебя. Пусть неправильно, пусть с причудами - но любят ведь. А ты их отвергла. Причинила боль. И ведь только от страха. "Ах, что обо мне подумают!" Ведь оба они тебе по-человечески милы. Их голоса, их тон, их смешливость. А много ли у тебя таких? Не пожалеешь потом?"
Жалею теперь, каждый день жалею. И вот приехала сюда, в "Оленью гору". Будто надеясь, что встречу их тут. Вместо того чтобы просто снять трубку и позвонить. Но, по крайней мере, теперь я знаю, за что мне наказанье тоской. За сердечную трусость. Справедливо. Заслуженно. Но всe равно больно.
Проспал почти всю Неваду, проснулся на въезде в Юту. Не странно ли, что такие два штата оказались рядышком: один - чемпион по числу разрешенных деяний, другой - чемпион по числу запрещенных. Возможно, тут есть тайный замысел: чтобы те, кто мечтает достичь праведности, жили бок о бок со всеми возможными искушениями и соблазнами. Мне говорили, что многие жители Юты тайком ездят в Неваду, когда им вдруг захочется невтерпeж - напиться, поиграть в рулетку, сходить в публичный дом.
Но бывает, что и жители Невады ищут отдыха в Юте от своей бурной жизни. Во всяком случае, обиженная обидчица Кэролайн жила то там, то здесь - так она мне рассказала. В еe истории главное - интонация. Поэтому не буду переписывать, приложу целиком магнитофонную ленту.
Обиженная обидчица Кэролайн
– А они мне и говорят: "Ну, чего - чего ты от нас хочешь? Почему ты всe время чего-нибудь требуешь, чем-нибудь недовольна?"
Это я-то! Я, которая так заботилась о каждом! Нашла, выбрала, купила все нужные витамины, написала на баночках - кому какой, когда, по сколько таблеток принимать. До меня, например, Дебора даже понятия не имела, что при еe артрите ей необходимы хорошие дозы витаминов А, С и D. А Джон всю жизнь страдает от астмы, но никто не объяснил ему, что витамин В6 может принести заметное облегчение. На баночках с С и Е я налепила плакатики: "Высокий холестерол" - и красная стрелочка вниз.
Хоть слово благодарности? Ничуть. Только и слышала: "Отстань, не приставай, приму завтра, застревают в горле, лезут из ушей".
А финансы? Второй полифам, в котором я жила, всe время был на грани разорения. Я пыталась объяснить им, что деньги нельзя просто держать в банке, где они лежат мeртвым грузом. В те дни акции нефтяных компаний шли только вверх. Если бы мы вложили в них хотя бы половину того, что лежало на счету, через год все проблемы были бы решены. А ещe лучше - в фирмы, производящие печенье. Это же простой расчeт. Автомобилю каждый день нужен бензин, человеку каждый день нужно печенье. Я, например, съедаю три пачки в день как минимум. Но в ответ я получала только насмешки и издевательства. А Джил даже посмела бросить мне: "Пошла бы ты лучше работать". Это я-то! С моим давлением, атеросклерозом, близорукостью, радикулитом! Ну, скажите по чести - могла я оставаться среди таких людей?
Что ужасно - бегство от них не спасает. О тебе начинают распускать слухи. Слухи растекаются, как масло на сковородке. С шипением. Один полифам уже совсем хотел принять меня. Двое мужчин в нeм и две женщины проголосовали "за". Но третья женщина спросила: "А правда, что вы хотели подать в суд на предыдущий полифам, когда они проголосовали за ваше удаление?"
И что я могла ответить на это? Длинно рассказывать всю историю с начала? Как меня унижали там, как устроили настоящий бойкот? Как отказывались порой отвечать на самые невинные вопросы? Я испробовала все средства, чтобы возобновить нормальное человеческое общение. Ничего не помогало. И только тогда я прибегла к плакатам.
Да, я писала фломастером разные призывы и вывешивала их на видных местах в доме.
"Позор тем, кто берeт чужую сушилку для волос и не кладет на место!"
"Дебора, твоя дочь разрушает свой мозг музыкой из наушников!"
"Каждая выкуренная сигарета сокращает жизнь человека на три часа".
"Джон! Одна неудача с женщиной в постели - не повод, чтобы избегать потом эту женщину всю оставшуюся жизнь".
"Телевизор - убийца воображения! И это НЕВОССТАНОВИМО!"
Скажите, какой нормальный человек мог озлиться на подобные записки? Часто окрашенные доброй иронией? Пусть мне ответят так называемые поборники справедливости: заслуживала я изгнания за такое?
Хорошо, что я по натуре оптимистка и не теряю веры в людей. И в себя. Меня называют самоуверенной - пусть. Но порой мне, действительно, кажется, что те, кому посчастливилось встретить меня в этой жизни и кто не оценил меня по достоинству, не полюбил всей душой, заслуживают только одного определения: бесчувственные идиоты. Чтобы я огорчалась из-за таких? Не дождетесь.