Суд Джульетты
Шрифт:
— Спасибо за информацию, — усмехнулась в ответ Мирошникова. — Вы избавили меня от ненужных хлопот. На сегодня наш разговор окончен. Да, простите, я не поблагодарила вас за помощь моему сыну. Показания, которые дал ваш свидетель, действительно имели решающее значение для освобождения Виталия. Что вы хотите за эту услугу?
— Ничего. Только ответьте мне честно на один вопрос. Таня говорила, что вы долгое время были против этого брака, а потом вдруг резко согласились. Почему?
— Я всегда была против этого брака и, как видите, оказалась права. Эта девушка не принесла моему сыну ничего, кроме неприятностей. —
— Но почему? Почему вам так не нравилась девушка? Она плохо готовила, плохо одевалась, не умела вести себя в обществе?
— О господи, какое мне дело до ее хозяйственных способностей! — воскликнула Мирошникова. — Подобные качества высоко ценятся в семьях бедняков. У нас, слава богу, есть и горничная и повар. У меня была возможность присмотреться к этой девке, и я сразу поняла, что она не так проста, как хочет выглядеть. Для продавщицы супермаркета слишком умна и наблюдательна. Я чувствовала, что ее интересует собственность. «ВитаМир» — вот какова была ее истинная цель. Но Виталий и слушать ничего не хотел. Утверждал, что Настя самая бескорыстная девушка на свете и что за все время их знакомства она ни копейки от него не приняла. Это еще больше укрепило мои подозрения. Настоящий игрок всегда умеет пожертвовать малым ради крупного барыша. А Виталик, из которого бабы вечно тянули деньги, легко купился на эту дешевку.
— Почему же тогда вы изменили свое мнение?
— Я настояла на том, чтобы перед свадьбой они подписали брачный контракт, согласно которому в случае развода Настя не получит ничего из собственности Виталия. К моему удивлению, она согласилась. В числе своих требований она указала, что медовый месяц хочет провести в Венеции (что за дешевая романтика?), и пожелания относительно имен их будущих детей. Виталик торжествовал. Тогда я впервые подумала: может, она и вправду продавщица супермаркета. И еще подумала, что, может, именно такая девушка и нужна моему сыну.
В кабинет заглянул молодой человек, который привел Анну на допрос, — оказывается, личный секретарь Ларисы Николаевны, — и вежливо напомнил своей патронессе об ожидающих ее иностранных партнерах. Мирошникова и вправду совсем позабыла о времени, впервые за последние несколько лет позволив себе расслабиться и поговорить по душам. По иронии судьбы сделать это она смогла только в компании юной журналистки, а представителей этой профессии Мирошникова глубоко презирала и считала едва ли не самыми главными своими врагами. Она была абсолютно одинока в окружении беспощадных конкурентов, неверных партнеров, продажных мужчин, детей, всегда готовых подложить маменьке свинью, и коварных невест, мечтающих урвать хотя бы кусочек «ВитаМира».
«Как же ей, бедной, несладко живется, если она решилась пооткровенничать со мной, — думала Аня, уходя все дальше и дальше от царской половины. И вдруг поняла, как сильно соскучилась по маме. — Сегодня же позвоню домой!»
Олег
— Ты что делаешь? — удивленно поинтересовалась Аня.
— Не видишь? В кубики играю, — хмыкнул Олег. — Чего в дверях стоишь? Заходи, располагайся.
— Накурено у тебя, — недовольно поморщилась девушка. — Можно я окно открою?
— Валяй, — разрешил Олег. — Сам мучаюсь. Я-то не курю, зато сосед по комнате, — он кивнул в сторону пустого стола у окна, — дымит по-черному. Хоть самому начинай, чтоб не так противно было.
Аня по-хозяйски забралась на подоконник, открыла настежь форточку и расположилась на столе отсутствующего коллеги Савченко — это был единственный предмет меблировки, не заваленный папками, книгами, распечатками таблиц и графиков, а также прайсами, рекламными буклетами и прочей офисной макулатурой.
— Да, вот так, я думаю, будет правильно. — Олег в последний раз установил призму на кубик и остался доволен полученной конструкцией. Затем взглянул на недоумевающую журналистку: — Мы готовим в производство новый сорт сметаны «Славянская домашняя», а это будет упаковка для нее. По форме напоминает домик, и наши художники размалюют ее под деревенскую хатку. А что, дешево и эффектно.
Анна в очередной раз убедилась, насколько отличается реальный Олег Савченко от образа, нарисованного Таней Мирошниковой во время их первой встречи в кафе. Олег был кем угодно, но только не серой, заурядной личностью без капли фантазии.
— А у тебя как дела? — поинтересовался Олег. — Продвигается расследование?
— Туго, — вздохнула Аня. — Но первые подозреваемые у меня уже есть. Хотя найти их было, честно говоря, нелегко. Этот ваш «молочный Билл Гейтс» — ну просто сказочный персонаж. Рыцарь без страха и упрека, и придраться к нему ни с какой стороны невозможно. Все газеты наперебой восхищаются его экономической гениальностью, его благотворительной деятельностью, и даже конкуренты утверждают, что Виталий Мирошников им просто жизненно необходим, так как указывает новые ориентиры в бизнесе. Конечно, я допускаю, что восторженный тон газетных статей прямо пропорционален количеству рекламных площадей, купленных «ВитаМиром» в этих изданиях, но, как говорится, дыма без огня не бывает. Это удивительно, но я не услышала и не прочитала ни одного дурного мнения о вашем президенте. Поэтому мои подозреваемые — добыча на безрыбье.
— Короче, Старцева. Не тяни резину. Кто они?
— Денис Круглов и… — девушка виновато посмотрела на Олега, — и принцесса Ди.
— Любопытно, — усмехнулся Савченко. — Ну и по каким же признакам они угодили во враги Мирошникова?
Аня, обрадованная тем, что Савченко не вытурил ее после бессовестного обвинения его возлюбленной, выложила все подчистую, забыв, что не имеет права разглашать добытую информацию без разрешения работодательницы. Впрочем, история о побоище в офисе была Олегу и так хорошо известна.