Суд жестокий и прекрасный
Шрифт:
— Спасибо.
Мимо прошел Тибрис, неся ящик вина. Я поймала его взгляд, и он мотнул головой, жестом приглашая меня следовать за ним. Он был занят больше, чем когда-либо, исцеляя заключенных по ночам и работая долгие часы днем, чтобы обеспечить посетителей короля их любимыми винами. Темные круги под его глазами, казалось, были постоянными.
Я остановила время достаточно надолго, чтобы мы могли поговорить шепотом рядом с подвалом. Его лицо побледнело.
— Этот ублюдок все засыпал? Что мы собираемся делать, Прис?
— Сейчас я собираюсь
— Он собирается сказать, что это слишком опасно.
— Я знаю.
Мы оба молчали долгое, несчастное мгновение.
— У меня есть другой план. Я отправлю тебе записку, как только все начнет складываться.
Тибрис кивнул.
— Я тоже немного подумаю. Это не так, Прис. Мы не оставим их там.
Я знала, о чем он думал. Позаботились ли мы о том, чтобы гибриды были более бдительными, сильными, здоровыми, и все это для того, чтобы они поняли, что с ними происходит, когда через несколько дней они пойдут навстречу своей смерти?
— Нет. Мы не оставим их.
Я шла к Вайсеру, высматривая, не следует ли за мной кто — нибудь, для этого пришлось сделать несколько кругов вокруг дома, нырять в переулки и прятаться за дверными косяками.
Наконец, когда я была уверена, что я одна, я постучала, моргая, когда Вайсер немедленно открыл дверь, взял меня за руку и втащил прямо внутрь.
— И тебе привет.
Он, очевидно, был в мрачном настроении. Ну, я собиралсась сделать его еще мрачнее.
Следуя за ним наверх в общую комнату, которая была на удивление пуста, я глубоко вздохнула.
— Туннель засыпан.
Он смотрел вдаль, и я практически видела, как он прикидывает наши шансы.
Эти расчеты, очевидно, были неверны, потому что он начал ругаться по меньшей мере на шести разных языках, его лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Наконец, Марджи вышла из кухни и велела ему успокоиться.
Я сказала ему то же самое, но он проигнорировал меня. Когда Марджи бросила на него этот строгий взгляд, он послушался.
Я никогда раньше не видела такой реакции Вайсера. Но мы все были на взводе.
— Мы все еще можем это сделать, — настаивала я, игнорируя то, как он немедленно покачал головой. — Марджи, ты идешь с нами?
Она колебалась.
— У меня есть работа здесь, в городе.
— Вы будете нужны заключенным.
Они были травмированы, наполовину умирали с голоду. Но что более важно, я думала, что Марджи нуждалась в них.
В ее глазах промелькнула печаль, и я знала, что она хотела бы, чтобы ее дочь была одной из этих заключенных. Что если бы Розин была арестована всего несколько дней спустя, она пропустила бы сожжение в последний Божий день. Она провела бы год в королевской темнице, но все еще была бы жива.
— Я подумаю об этом.
К счастью, Вайсер договорился с Чавой встретиться со мной в его штаб-квартире. Она была такой же тихой, как обычно, но позаботилась о более светлых волосах, которые начали отрастать у моих корней.
К тому времени, как Чава закончила, в общей комнате собралось
— Позволь мне спросить тебя об одной вещи, — пробормотала она со слабой улыбкой.
— Если бы Вайсер решил, что выпускать гибридов слишком опасно, что бы ты сделала?
— Я бы проигнорировала его и все равно попыталась.
Она улыбнулась мне.
— Тогда его мысли по этому поводу неуместны.
Я подняла одну бровь, глядя на нее, и она махнула рукой.
— Я люблю Вайсера, как своего собственного сына. Но такое количество мятежников означает много-много мнений. И ты не можешь позволить себе испытывать какие-либо сомнения, если собираешься добиться успеха.
У меня было достаточно собственных сомнений. И они калечили меня. Марджи была права. Если я собиралась это сделать, я должна была верить, что смогу освободить заключенных.
— Спасибо тебе.
Вайсер оторвал взгляд от того места, где он разговаривал с Амери. Я кивнула ему. Он изучал мое лицо и после долгого молчания кивнул в ответ.
Все, что я могла сделать, это позаботиться о своей части плана и надеяться, что Вайсер передумает.
Мне потребовалось вдвое больше времени, чтобы вернуться в замок, но Мадиния, следовавшая за мной, научила меня быть осторожной. Как только я вернулась, я попросила Даселису узнать, не нанесет ли мне Телеан визит. Она фыркнула и сказала, что швея — чрезвычайно занятая женщина, но она проследит, чтобы сообщение было передано.
Если бы я не получила от нее ответа, я бы нашла другой способ связаться с ней.
К счастью, Телеан зашла перед ужином. Ее глаза встретились с моими, и, хотя у меня было новое ожерелье, у меня было ощущение, что она вспоминает истинный цвет моих глаз — глаз ее лучшей подруги — под этим очарованием. Я похлопала по месту на кровати рядом со мной и голосом, едва ли громче шепота, сказала ей, что мне нужно.
— Я помогу тебе, — сказала Телеан. — Для меня будет честью отдать свою жизнь за такое дело.
Отдать жизнь? Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что она говорила. Она подумала, что я прошу ее пожертвовать собой. И она была готова сделать это.
— Ты идешь с нами.
Она моргнула, услышав это.
— Ты бы…взяла меня?
Она действительно думала, что я оставлю ее здесь умирать?
— Ты моя тетя, Телеан, — мягко сказала я. — Конечно, я хочу, чтобы ты была со мной. И даже если бы мы не были семьей, я бы вытащила тебя вместе со всеми остальными.
Ее улыбка была прекрасной, ослепительной. И тогда я поняла, как мало она привыкла ожидать от жизни. От окружающих ее людей.