Судьба бытия
Шрифт:
Тогда — и только тогда — уже действительно рушатся «перегородки» между «человеком» и Богом и для человека отпадает необходимость в косвенных (религиозных) связях с Абсолютом, без которых он погиб бы метафизически на своем прежнем, обычном уровне.
Это погружение в Бога, как в свое собственное абсолютное бытие, означает также конец всем тайным и явным метафизическим опасностям и подводным камням, которые неизбежны были ранее и суть которых в искаженном восприятии человеческим сознанием божественной реальности или в принятии за эту реальность того, что к ней не имеет отношения ("ложный свет" и т. д.).
Однако Богореализация — исключительно трудная
Что происходит после смерти с человеком, который при земной жизни завершил путь реализации Абсолюта? Еще раз: согласно Веданте, такой человек идет дорогой Солнца, а не дорогой предков, дорогой Божества, и при завершении Бого-реализации уже не возвращается в космос (если не захочет сделать это сознательно). Практически такой «человек» может делать со своей «душой» все, что он хочет. Естественно, он навсегда входит в Божественную сферу, уже во всей полноте ее бесконечных возможностей.
Как уже говорилось, последнее не исключает свободного возвращения на любой из бесчисленных космологических планов Вселенной (а не только в наш мир, конечно). Но такое возвращение будет уже не чем иным, как Боговоплощением, выходом сверху вниз, причем, разумеется. Бог может воплощаться не только в человека. В индуизме мы находим грандиозную теорию, панораму и исторические свидетельства разных Боговоплощений.
И вот только теперь мы можем, наконец, вернуться к «расшифровке» стихотворения великого Руми.
Думаю, что читателю теперь уже совершенно ясно, что имеет в виду восточная метафизика, когда говорится о метареинкарнациях. Полнейшей бессмыслицей было бы утверждение, что перевоплощается, оставаясь идентичной, "индивидуальная душа" — ибо что может быть общего у «зверя», и у «человека» в этом смысле? Что общее между «душой» "растения", «зверя», "человека" и т. д.? Какая индивидуальная душа присутствует во всех них, как та же самая, если здесь налицо принципиально разные ступени бытия?
Но что же тогда является критерием идентичности, критерием тождества?
Ясно, что единственно объединяющим началом является здесь самотождественный корень, единый центр самобытия, высшее выражение которого Я есть Я. В самом Абсолютном Я находит себе выражение этот центр самотождества. От него же самобытие проецируется в нижние ступени жизни.
Таким образом, объединяет все эти существования в единую цепь самобытия не что иное, как Самость, мое Я, мое Абсолютное Я, благодаря которому мое бытие в качестве «зверя», так и в качестве «человека» и т. д. является "моим бытием".
Следовательно, можно сказать, что «перевоплощается» в этой цепочке существ само Я, точнее, оно, оставаясь равным себе, одевается в различные оболочки ("зверя", «человека» и т. д.). Разница состоит лишь в том, что хотя в любом из этих случаев Абсолютное Я присутствует, но в большинстве случаев как бы «незримо», лишь проецируя бытие в низшую форму жизни и только начиная с человека Оно присутствует более явным образом — по крайней мере в некоторых даже актуально. Иными словами. Бог присутствует во всех, но только в человеке Он начинает жить — примерно так говорил Фома Аквинский.
Естественно, своего полного выражения Абсолютное Я достигает не в человеке, а только в Себе Самом, т. е. в Боге. Это стихотворение и заканчивается намеком на акт Богореализации, при котором приносится в жертву предыдущая ангельская сущность. Иными словами, чтобы быть Богом, надо уничтожить (пожертвовать) прежние Эго, прежние состояния, какими бы высокими они ни были, принеся в жертву все, что не есть Бог.
…"Кто непостижим ни одним умом" — самоочевидно, что Бога нельзя «понять» человеческим умом, даже Божественный Интеллект, единосущный Ему, не исчерпывает Его: Бога можно «понять» только, если Им «быть», ибо трудно утверждать, что Бог непознаваем для Самого Себя.
Но в связи с вышеизложенным хотелось бы еще раз обратить внимание читателя на одну из величайших метафизических проблем — множественности Я и Единства Бога, которая неизбежно возникает, когда мы говорим о возможностях Богореализации у людей. Мы будем рассматривать эту проблему в отдельной главе, вместе с некоторыми другими загадочными моментами восточной метафизики, чтобы потом сделать дальнейший прыжок в бездну — прыжок, который должен нас вынести за обозримые пределы самой восточной метафизики вообще…
А сейчас — несколько заключительных слов… Если мы сравним все вышесказанное здесь со второй главой, где излагается мой опыт метафизики Я, то увидим, что хотя там тоже идет речь фактически о том же Абсолютном Я, что и в Традиции, но при существенно разном подходе и «интерпретации».
Пока, однако, просто подчеркнем — что и в пределах Традиции поиск Абсолютного Я может быть понят как поиск собственного бессмертного Я, по крайней мере с точки зрения того, кто ищет это Абсолютное Я — ибо в противном случае всякий смысл спасения или богореализации для меня пропадает: ведь тогда я «исчезну» в Абсолюте! Но если я — при Богореализации — «сохраняюсь» в Абсолюте как Абсолютное Я — о чем и говорит Традиция — тогда путь к Абсолюту и означает для меня путь к Божественной Вечности и Блаженству. Иными словами: что для меня из того, если Бог — существует, а я «исчезну»? (фраза, кстати, довольно абсурдная с точки зрения Традиции, ибо никто не может существовать без Бога, так как Бог и Бытие одно и то же).
Итак, тот, кто осуществляет Богореализацию, становится пилигримом собственного бесконечного Я. Вернее, он сливается с Ним и обретает неограниченное и безусловное Бытие, как бы стоящее за занавесью всех конкретных форм бытия. Он обретает подлинную абсолютную свободу. Обретая бесконечное Бытие, «осознающее» Себя в Чистом Сознании, он «обретает» и то, что его поддерживает, в чем оно содержится: Божественное «Ничто» во всей полноте своих возможностей, в том числе и непроявляющихся… Следовательно, он сливается также с Метафизическим Молчанием.