Судьба дракона
Шрифт:
Листик посмотрела на мальчика, тот сразу же кивнул, а потом, смутившись, посмотрел на мать, словно спрашивая у нее разрешения. Рыжая баронесса продолжила, уже непосредственно обращаясь к Грумту:
– А потом и сам дружинником станешь.
Закончив ужинать, все стали укладываться спать, к Листику прижалась младшая дочь Сильмы:
– Ласскажи сказку! Волшебную! Как вчела!
Девочка задумалась и стала рассказывать сказку другой своей знакомой из Арэмии, наездницы, акробатки и танцорки Карэхиты Игуэс.
Глава 8
Немного из прошлого. Цирковые
Жозе
Вот так, размышляя, Жозе заметил маленькую худенькую фигурку, стоящую у полянки, где был домик, только тогда, когда кони стали упираться, не желая идти дальше. Судя по крикам, раздавшимся у него за спиной, такое произошло с лошадьми не только его фургона. В животных будто вселились демоны, они громко ржали, брыкались, всем своим видом показывая желание бежать от этого места, бежать в ту сторону, откуда пришли. Но сделать это им не позволял фургон, в который они были запряжены.
Жозе прилагал титанические усилия, чтоб унять коней, но внезапно они успокоились. Рыжая девочка стояла рядом с животными и, поглаживая, что-то говорила. Та самая девочка, которую Жозе заметил на полянке, где раньше был домик. Успокоив упряжку первого фургона, девочка пошла ко второму. Только сейчас директор цирка обратил внимание на то, что девочка обнажена! Раньше было не до этого, надо было сдерживать испуганных коней. Непонятно, почему она разделась. А может, ее раздели? Жозе испуганно огляделся, но потом решил, что если бы здесь были грабители, то они уже напали бы. С другой стороны, кто-то же раздел девочку? Хотя какой в этом смысл?
Пока Жозе размышлял, кони, запряженные в фургоны бродячего цирка, успокоились, их утихомирила рыжая девочка. Даже львы, зарычавшие в своей клетке-фургоне, затихли. Жозе спрыгнул с козел и пошел посмотреть, что случилось.
Подойдя к львиному фургону, директор цирка застал странную картину – девочка с интересом рассматривала огромных хищников, испуганно забившихся в дальний угол клетки. Около рыжей девочки стоял Журо – второй укротитель, или, лучше сказать, помощник укротителя, укротителем был сам Жозе. Подняв взгляд на помощника укротителя, рыжая малышка спросила, показывая на больших кошек:
– Это кто?
Жозе заметил у девочки полоски от слез на щеках, видно, она перед этим плакала. Это подтвердило догадку директора цирка о том, что девочку таки обидели – раздели и ограбили. Несмотря на свое удивление – потревоженные львы обычно рычат на посторонних, а тут они словно испугались маленького ребенка, – Журо ответил:
– Это львы! Лев – самый сильный зверь! Потому его и называют – царь зверей!
– Ага, а как их зовут? – задала
– Льва так и зовут – Царь! Видишь, какая у него грива? Словно царская мантия! А без гривы – это львица, ее зовут…
– Ага, Царица, – предположила малышка.
Журо улыбнулся:
– Нет, Злюка!
– А тебя как зовут? – спросила изящная девушка, с черными, как смоль, волосами и такими же глазами. Она и другие цирковые, убедившиеся, что лошади, запряженные в их фургоны, успокоились, подошли посмотреть на девочку, так легко их угомонившую.
– Листик, – ответила рыжая и сама задала вопрос: – А тебя?
– Селена, – улыбнулась девушка. – Вообще-то это мое артистическое имя, а друзья меня называют – Смоль.
– Ага, – улыбнулась в ответ девочка.
– Откуда ты такая взялась? – поинтересовался Жозе, внимательно рассматривая девочку со странным именем Листик.
– Оттуда, – мотнула головой в сторону рощи рыжая девочка.
Жозе многозначительно хмыкнул. Он хотел спросить девочку, куда делась ее одежда, но Смоль его опередила:
– Листик, а где твоя одежда?
Девочка растерянно оглянулась, словно в поисках своих вещей, а потом, пожав плечами, сообщила:
– А у меня ее нет.
– Как нет?! – удивился кто-то из цирковых артистов, а Смоль, приобняв девочку за плечи, увлекла с собой:
– Идем, я дам тебе шаль, а потом что-нибудь придумаем.
Когда маленькие фигурки скрылись за фургоном, Жозе прикрикнул на остальных:
– Чего встали? Ехать надо!
Оставшись у фургона со львами вдвоем с директором цирка, Журо придержал его за рукав:
– Царь и Злюка испугались, очень испугались! Забились в угол… А потом подошла эта рыжая и как-то их успокоила.
– Как она могла их успокоить? – возразил Жозе. – Ты еще скажи, что это она их напугала! Напугала, а потом успокоила. Меня другое волнует. Как она здесь оказалась, да еще в таком виде? До жилья отсюда далеко, да и вряд ли она голой гулять пошла.
Журо пожал плечами, показав, что это его занимает меньше всего, а директор цирка развернулся и пошел к своему фургону. Проходя мимо фургона Селены, он потрепал по гриве одну из двух тонконогих лошадок, привязанных к кольцам в заднем борте повозки, потом осторожно туда заглянул, но обитательницы фургона: Смоль, Карэхита и Батар – были слишком увлечены, чтоб обращать внимание на тех, кто к ним заглядывает, – они одевали рыжую девочку. Та стояла, раскинув руки в стороны, а Смоль подворачивала явно большие цветастые шаровары. Карэхита одергивала тоже великоватые для этой малышки вышитые курточку и рубашку, а Батар наворачивала на рыжую голову что-то вроде тюрбана из длинного куска ткани.
– Ишь! Нашли себе куклу, теперь наряжают, – пробурчал Жозе и, постучав по дощатому борту фургона, закричал: – Сейчас трогаемся! Не задерживайте колонну!
Фургоном правила Батар, которая, в отличие от миниатюрных Смоль и Карэхиты, была рослой и мускулистой. Чудно одетая Листик примостилась рядом с возницей, впрочем, тут же сели и другие две девушки.
– А вы кто? – поинтересовалась девочка. – Зачем вам такие большие звери, ну которые Царь и Злюка?
– Мы цирковые артисты, ездим по стране и даем представления, – ответила Карэхита.