Судьба или выбор
Шрифт:
— Не надо… Ирэн… Все хорошо.
Ирэн не видела, как заплакала Ленка и как ее подняли и обняли чьи-то большие и теплые руки, как отвернулся Горец и отошел в сторону, а его глаза заблестели. Она смотрела только на улыбающееся лицо Антона и видела, как быстро затухает свет в его глазах.
— Нет, Антон, нет. Стаурус может переродить тебя. Только попроси его. Просто скажи… — надежда на секунду зажглась в ее глазах, но, видя грустную улыбку Антона, она тут же потухла.
— Не надо, Ирэн, прошу.
— Что? Как не надо. Антон, послушай. Ты родишься снова, и обещаю, я найду тебя, слышишь, найду, и мы снова сможем быть все вместе.
Ирэн говорила, сбиваясь, глотая рыдания, и уже не сдерживала
— Стаурус, черт, сделай что-нибудь, ты же можешь.
— Прости, Ирэн это его решение, я не могу вмешиваться, — голос Владыки был напряжен.
— Что? О чем ты? Какое решение?
— Присмотрись к нему.
Ирэн посмотрела прямо в эти зеленые затухающие глаза Антона, и боль сжала ее сердце.
— Почему? Почему ты? Нет. Как же я не заметила раньше, не почувствовала. Как же я…
Она прижала к себе голову мальчика и, уткнувшись в его русые волосы, заплакала навзрыд.
— Прости меня, прости.
— Нет… Ирэн, не надо так… Я был счастлив…. когда узнал об этом…
— Счастлив? — она подняла свое заплаканное лицо в небо и закричала. — Ну почему опять я. За что мне все это. Сначала Игорь, теперь ты, скольким еще я принесу несчастье.
— Нет…., — Антон опять поднял свою руку и дотронулся до ее лица. — Нет, не говори так. …Пожалуйста, поцелуй меня… Прошу…
Ирэн нагнулась к мальчику и поцеловала его сначала в лоб, в глаза, но когда ее губы коснулись его щеки, она почувствовала его руку на своей шее и поняла, о каком поцелуе он так просит ее, поэтому, закрыв свои глаза, она нежно коснулась уже остывающих губ мальчика. Его рука упала, и он больше не шевелился. Ирэн прижала его голову к своей груди и, баюкая его, что-то продолжала шептать. Но его глаза уже не видели ее, и он не слышал слов, которые она пыталась до него донести, но не смогла, и теперь они тонули в ее слезах и горе. Ее душа и сердце разрывались от боли и безнадежности. Она уже сама ничего не видела и не слышала вокруг, полностью отдавшись во власть такому всепоглощающему чувству потери. Она не заметила, как осталась совсем одна, только с мертвым мальчиком на своих коленях и огнем, который полыхал вокруг нее и в ней самой. Она чувствовала, как он распространяется по всему ее телу, пожирая ее изнутри, не оставляя даже пепла.
Она не слышала криков друзей, не слышала, как Стаурус пытается сквозь этот огонь дотянуться, докричаться до ее сознания, не видела, как Зар наталкивался на стену огня, опаливая свою шерсть и, не боясь самому сгореть в его диком пламени.
Боль, вокруг была только боль. Ирэн поняла, что больше она не вынесет и потеряла сознание. Стаурус успел подхватить ее возле самой земли, а Горец забрал из ее ослабевших рук тело мальчика, уже не скрывая слез, катившихся по его не бритым щекам.
— Ирэн, девочка моя, Ирэн, — Стаурус держал ее в своих объятьях, но ее глаза были закрыты, лицо побледнело, а в груди чуть слышно билось сердце.
На плечо Стауруса легла чья-то ладонь. Он поднял свою голову и увидел встревоженные глаза Рокера.
— Дай ей свою силу, иначе она не выживет.
— Рокер, как?
— Все вопросы потом. Прошу тебя послушай меня.
Стаурус нахмурился.
— Моя сила может убить ее.
— Стас, доверься хоть раз кому-нибудь, кроме себя.
— Когда я доверился прошлый раз, я потерял ее на триста лет.
— Стаурус, поверь мне, прошу, просто поверь.
Владыка смотрел в темные глаза Рокера и видел там тревогу и беспокойство, а еще решительность идти до конца, убедить, чего бы это ему потом не стоило. За спиной Рокера он заметил, взволнованное и напуганное лицо Сашки.
Он перевел взгляд на Ирэн.
— Нет, дай ей силу Императора.
Стаурус только кивнул в ответ на его слова, и осторожно опустив Ирэн на землю, взял ее за руки, и закрыл глаза. Белый огонь загорался в груди Владыки, выпуская силу Императора. Затем это жидкое пламя потекло по его рукам и стало медленно перетекать в Ирэн, охватывать все ее тело. Она опять горела, но теперь огонь дарил ей жизнь, а не забирал ее. Пламя стало стекаться в одно место, а уже там начало потихоньку угасать, сосредоточившись в области ее живота, и вскоре потухло совсем, только маленькая искорка продолжала пульсировать под ее кожей.
Стаурус открыл глаза и снова прижал Ирэн к своей груди, но она не приходила в себя и не подавала признаков жизни. Но на ее щеках появился легкий румянец.
— Ирэн, девочка моя, ты меня слышишь? Ирочка?
— Никогда не любила это имя, — Ирэн закашлялась. — Но в твоих устах оно звучит как-то по иному.
Она открыла глаза и окунулась в омут любимых глаз, полных тревоги и любви, боли и тепла. Он легко коснулся губами ее лба.
— Ну и напугала же ты меня.
Ирэн только улыбнулась ему в ответ. Она была жива, но от вкуса горькой потери она уже никогда не избавится, и будет жить дальше с осознание того, что кто-то принес свою жизнь в жертву ради нее, чтобы она могла жить, радоваться, любить. Она посмотрела наверх. Небо, по которому все также плывут белые облака, все такое же теплое и ласковое солнце согревает, все также весело поют птицы, а в зеленых ветвях гуляет ветер. Все так же, как минуту назад. Вот они встревоженные лица друзей, в которых нет осуждения, а только печаль и забота, теплые улыбки и все еще блестящие от слез глаза. Вот это все вокруг и есть жизнь, ее жизнь. Но теперь в ней не стало того маленького и ласкового огонька, который всегда загорался в ее душе, когда она видела его смущающийся зеленый взгляд и легкий румянец, его русую шевелюру, которую невозможно было ничем пригладить. Только сейчас она поняла, что ведь он всегда был рядом, когда бы она ни оглянулась, куда бы не посмотрела, он был рядом, готовый помочь, поддержать, защитить, даже рискуя собственной жизнью.
Нет, больше никто и никогда не пожертвует ради нее свой жизнью. Она огляделась вокруг и увидела Зара, который также был рядом, и боялся поднять на нее свои глаза. Конечно, он опять винил себя в том, что ей плохо, больно и страшно.
«Прости меня, но твою смерть я уже не переживу», — и пока никто ничего не понял, она схватила руками зеленую нить, которая связывала ее со своим Хранителем и резко разорвала. Боль и крик Зара, оглушили ее и взорвались в голове разноцветными огнями.
Когда она смогла открыть глаза, то увидела, что Зар стоял на коленях рядом с ней и в его глазах были грусть и боль.
— Зачем, госпожа?
— Теперь я для тебя не госпожа. Прости, Зар, по-другому я не могу. Я больше никому не позволю умереть вместо меня, прости.
— Я знаю, что подвел тебя и не оправдал доверие…
— Не говори ерунды! — Ирэн дотронулась до руки оборотня. — Я рада, что ты все это время был со мною и всегда помогал мне, защищал. Но теперь пришло время тебе строить свою жизнь самому, а мою оставить мне.
— Да, госп…Ирэн.
Девушка ему тепло улыбнулась и стала подниматься. В ее теле была странная легкость, а в животе разлилось тепло. Стаурус осторожно поддерживал ее.