Судьба или выбор
Шрифт:
Разбирая сумки выделенные Рокером и остальными, на дне одной из них Ирэн обнаружила баночку со специями для шашлыка и соль. Протянув это сокровище оборотню, по его виду Ирэн поняла, что он и понятия не имеет что со всем этим делать. Поэтому она всыпала в котелок добрую порцию специй и посолила. Зар нагнулся над котелком, вдыхая не знакомый ему запах, затем посмотрел на Ирэн и пожал плечами в ответ. По поляне разнесся пряный запах кориандра, перца и розмарина.
Горец шел по лесу за Антоном и никак не мог понять, что с ним происходит. То, что они отдали главенствующую роль в этом походе оборотню, это же всем понятно. Кому вы доверитесь в незнакомом лесу, как не зверю. Тем более, что Зар уже не раз доказал, что он прекрасно знает здешние места и на него в этом вполне можно положиться. Он звериным чутьем выбирал более легкие и проходимые тропы и чувствовал правильное направление. Сначала Горец даже попытался запоминать куда и когда они сворачивали, но после нескольких десятков поворотов совсем запутался и перестал напрягаться, полностью доверившись Зару, тем более что тому доверяли и Ирэн и Стаурус, а уж их чутью Горец доверял на все сто.
То, что происходило с Антоном, после того как они расстались с остальными, Горца настораживало и волновало. Всю дорогу он пытался с ним поговорить мысленно, но тот полностью игнорировал его вопросы. Злобно реагировал на любое распоряжение оборотня и позволял себе очень язвительные замечания и комментарии. Когда же Ирэн не выдержала и попросила его следить за своим языком, мальчик совсем закрылся и больше не произнес ни слова.
Отойдя на довольно приличное расстояние от стоянки, Горец увидел Антона и остановился от неожиданности. Мальчик колотил ногами и кулаками ствол дерева, сбивая костяшки в кровь, и в глазах его стояли слезы.
— Не хочешь поговорить, — Горец постарался не выдать своего беспокойства и тревоги. На мальчика было жалко смотреть и сердце Горца сжалось. Он знал Антона давно, когда тот только появился в окружении Алексиса и был еще человеком. Он всегда был очень открытым, приветливым и добрым мальчиком. Он улыбался, когда ему было плохо и больно. Даже когда он стал вампиром и знал, что больше не вырастет, а так и останется мальчишкой, он никого не винил и не расстраивался, всегда отшучивался и смеялся над собой. Но, то, что сейчас с ним происходило, никак не вязалось с тем Антоном, которого знал Горец. Что-то очень сильно изменило его. Изменило так, что Горец не узнавал в этом хмуром и сердитом ребенке, того жизнерадостного и неунывающего подростка. Но что это и когда произошло, Горец не знал и от этого волновался еще больше.
— Нет, мне не о чем говорить с тобой. Уходи.
Горец не обиделся на его выпад, и ничего ему не сказал в ответ, а игнорируя мальчика, стал собирать сухие ветки для костра.
Антон посмотрел на Горца, и краска стыда залила его щеки. Он развернулся и ударил дерево еще раз, и по его вскрику и искривленной физиономии, Горец понял, что тот явно перестарался. Может это и к лучшему. Ведь очень часто физическая боль уменьшает и притупляет боль душевную. Пнув дерево еще раз, Антон сел возле него, прямо на траву, облокотившись спиною о его ствол. Он задрал голову, стараясь рассмотреть уже темнеющее небо сквозь слишком плотные ветви.
— Совсем как дома, правда? — Горец сел рядом, и тоже задрал голову вверх. — Даже запах леса напоминает родину, но иногда повеет чем-то чужим, странным и не понятным.
— Угу, — буркнул в ответ Антон, так и не опустив голову.
Так они и сидели, не говоря ни слова, рассматривая небо и проплывающие по нему облака. Горец уже совсем отчаялся разговорить мальчика и даже подумал уйти и оставить его одного, когда Антон вдруг спросил:
— Ты тоже доверяешь этому… ну Зару?
— А ты настолько сомневаешься в Стаурусе и Ирэн, и веришь, что Владыка мог доверить самого дорогого для него человека неизвестно кому? — ответил на его вопрос вопросом Горец, чем смутил мальчика еще сильнее. — Что ты имеешь против Зара?
— Не знаю. Он какой-то чересчур важный, крутой, самый умный, блин. Видел, он даже Ирэн приказывает, а она все выполняет и всегда говорит ему спасибо. А видел, как он на нее смотрит? Между прочим, у нее жених есть, а он… — Горец улыбнулся, начиная улавливать внутреннее настроение мальчика. — Раскомандывался тут. Начальник выискался. Думает, раз Стауруса нет, то ему все можно. Мы раньше и без него хорошо справлялись, а то думает, появился тут весь такой из себя красивый, умный, ловкий и ему все можно.
— Антон, еще немного и я подумаю, что в тебе говорит зависть.
— Что? Зависть? Чему тут завидовать! Просто он меня бесит. Все время крутиться возле Ирэн, даже глаз с нее не спускает, таскается за ней хвостиком. Даже ночью он все время смотрит на нее своими красными глазищами!
— Ты не заметил, они у него золотистые, а не красные.
— Да какая разница, какого они цвета! Плевать мне на него и на его глаза! — Антон соскочил и забегал вокруг дерева, снова нанося неловкие и не умелые удары, причиняя себе еще большую боль. — Я его ненавижу. Я его…он … он … — и слезы все-таки потекли из его глаз.
— Антон, это что ревность?
— Что? О чем ты говоришь? Какая ревность?
— Ведь больше всего тебя злит то, что Зар все время рядом с Ирэн. Но ведь это нормально. Он ее телохранитель и тем более выполняет прямой приказ Стауруса. Получается, что ты злишься на него за то, что он слишком хорошо выполняет свою работу.
— Да не злюсь я на него. Просто он… Просто Ирэн … И я…
— Да уж не влюбился ли ты?
— В кого? — Антон от неожиданности остановился.
— Ну не в оборотня же. Скорее всего, в Ирэн.
— Горец, что ты несешь! Думать надо!
— А я и думаю, — Горец тоже поднялся с травы и подошел к Антону, тот с вызовом встретил его прямой взгляд, крепко сжав побитые кулаки. — Антон, не дури. Тебе ничего не светит с Ирэн. Ты что не понимаешь? — мальчик опустил глаза и всхлипнул.
— Понимаю, но ничего сделать с собою не могу. Когда она рядом мое сердце просто останавливается, а в груди загорается пожар. Горец, я не знаю, что мне делать? — и мальчик, прижавшись к груди Горца, заплакал.
Тот молча стал гладить его по голове не зная, что в таких ситуациях можно сделать. Когда Антон бегал, кричал и злился, Горец понимал, что ему надо сказать и как успокоить, а вот сейчас он просто растерялся.
— Думаешь, я не знаю, что мне как и Игорю ничего не светит. Думаешь, я хотел, чтобы так произошло, — мальчик все еще всхлипывал, уткнувшись в широкую грудь Горца, поэтому тот скорее догадывался, о чем он говорит, чем мог это расслышать.
— Ты должен постараться разлюбить ее, слышишь? — Горец поднял лицо мальчика и посмотрел в его заплаканные глаза. — Постарайся, иначе будешь и сам мучиться и, если Ирэн об этом узнает, то и ей доставишь только неприятности.