Судьба клана
Шрифт:
Уверен, что Гоша сильно огорчится, если я вляпаюсь в божественное проклятье. Которое не исчезнет до тех пор, пока я не искуплю свою вину, что сделать очень непросто. Правда, окажись я прав, то получу от божества благословение, действующее довольно долго… хм… все равно это огромный риск…
— Она это! — нарушил повисшую тишину призрак, медленно подплывая ближе и заглядывая мне в глаза. — Она! Душой своей клянусь!
— Джогли, ты в этом уверен? Я рискую своей шеей, и если ты ошибаешься…
— Она! Она меня убила! Уверен я! Росгард, не оставь нас в беде! Если отступишься, то и Алишане конец придет! Там и сын в петлю полезет или еще хуже — в руки Фелагеи попадет! Ладно я, уже пожил свое и хватит, но они ведь дети еще совсем! Вступись!
— Вступись… — пробурчал я. — Легко сказать.
— Я ж от могилки никуда! Кто знает, когда сюда ночью кто наведается, а днем я из-под земли не встану… Да еще оберег этот клятый бегает туда-сюда, визжит скотина непотребно! Пару дней назад пробежал он мимо могилы моей, так меня ажно перекорежило… ежели он рядом окажется, то даже ночью из земли носа не высуну!
— Оберег? — машинально переспросил я. — Это который единоглаз?
— Ага, он самый. Бегает где ни попадя! И цветочки с могилки моей подожрал!
— Ну, он свое уже отбегал, — тихо пробубнил я себе под нос.
— Чего ты там бормочешь?
— Берусь за это дело, говорю, — со вздохом ответил я. — Но не задаром.
— И что потребуешь? Теперь я в твоих руках, — сник призрак. — Я ведь небогат… есть у меня во дворе небольшой тайник на черный день. Пара серебряных монет да три десятка медных. Под крыльцом дома схоронены. Хватит такой награды?
— Награду я потребую, но не деньгами, — качнул я головой. — Мне нужна информация.
— Ась?
— Сведения мне нужны, старый Джогли, — переиначил я фразу. — Расскажи мне все, что знаешь о Серебряной легенде и Гриме Безутешном. И на этом мы будем в расчете.
— Хм… — изрек призрак и замолк на долгие несколько минут, возведя глаза к ночному небу и задумчиво шевеля губами.
А я все это время дрожал от нетерпения, с трудом сдерживая себя от попытки поторопить старца.
— Серебряная легенда, говоришь…
— Да!
— И Грим Безутешный?
— Да-да!
— В первый раз слышу, — развел руками Джогли и с недоумением воззрился на меня. — Кто такие будут?
— Что?!
— Ты, видно, малость оглох? — раздраженно буркнул призрак. — В первый раз слышу! Слушай, может, не будешь мудрить и просто возьмешь заначку под крыльцом? А? А то придумываешь непонятно что…
— Да быть этого не может! — взорвался я, одним прыжком подскочив к призраку и безуспешно попытавшись ухватить его за грудки. — Ведь ты старый рыбак Джогли! Именно тот, к которому меня послала провидица Снесса!
— Ошиблась, значит! — рявкнул в ответ Джогли. — Рыбак я, имя мое, но не про каких Гримов никогда не слыхал! Ох ты ж…
— Что значит это «ох ты ж»?
— Теперича ты помогать откажешься, да? — грустно поинтересовался резко сдувшийся призрак. — Мои жалкие гроши тебя не интересуют, сведений у меня нет… Значит, пусть мой дурень и Алишанка с дитем в животе погибают смертью лютою?
— Да это тут при чем, — огорченно махнул я рукой. — Помогу им, обличу отравительницу. Но черт меня подери… как же все хреново сложилось…
— Поможешь? — обрадовался Джогли, вновь воспаряя над могилой. — Вот это дело! Настоящий ты мужик, Рос!
— Какой-то ты больно разговорчивый, дедуля, — вяло ответил я. — Для призрака бестелесного-то… Прямо как живой.
— А что хоть за легенда такая? И кто такой Грим? И чего он такой безутешный?
— Воин один легендарный. А Серебряная легенда — это его доспехи. Однажды он отрекся от своей силы и сбросил все доспехи с вершины утеса Рока в реку Элирну. Как-то так, в общем… Да какая теперь разница, если ты ничего не знаешь! Чего попусту языком молоть… Ладно, пойду я потихоньку, — устало выдохнул я. — Твои плошки с Последним Светом разжечь?
— Ты погоди! — внезапно пробурчал сильно задумавшийся призрак и поманил меня сотканным из тумана пальцем. — Серебряные доспехи? Река Элирна, говоришь? И утес Рока?
— Да-а-а, — тихо протянул я, предельно медленно опускаясь на траву. — Именно так. Неужто вспомнил что…
— Несмотря на свои годы, я на память никогда не жаловался, — рыкнул зловредный дедок. — Раз сказал, что ничегошеньки не знаю о Гриме, то значит так и есть! Нет, сейчас иногда память ослабевает, конечно… но…
— Но?
— Но однажды, много лет тому назад, когда я еще ого-го какой был и все девки мои были…
Затаив дыхание я молчал, не сводя глаза с ударившегося в воспоминания Джогли, многозначительно закатывающего глаза под лоб и сладострастно причмокивающего.
— В общем, небольшой артелью рыбачили мы тогда на реке Элирне. Невод такой большой был, что в четыре лодчонки едва с ним управлялись, а течение там быстрое, вода мутная… да и затонувших коряг на дне полно… Но улов того стоил! За один месяц кошелек серебром да медью набил! Да и дружки мои неплохо заработали! Мир праху их, давно уж все померли… Но речь не о том! Слушай, Рос! Как-то раз, уже под самый вечер, вытащили мы невод на берег, а в нем помимо рыбы как всегда мусора всякого полно. А в самом нижнем краю сети, что вечно по дну черпает, нашли мы три странные штуковины, облепленные грязью. Смекаешь?
— Неужели это были…
— Точно! Очистили мы их от грязи, в водице речной прополоскали хорошенько и онемели в одночасье — серебро! Да серебро непростое! С узорами всяческими, с буковками непонятными. На доспехи эти штуковины были мало похожи, тут уж ты не обессудь.
— А на что были похожи? На что?
Поскребя пальцами макушку, призрак начал перечислять:
— Браслет широкий, пояс серебряный и какая-то непонятная и шибко изогнутая штуковина с ремешками. Такой вот улов принес нам невод в тот вечер. Про них ли ты говорил?