Судьба на ладони
Шрифт:
Неожиданно она увидела, как от восточной стены замка отделился силуэт, который при ближайшем рассмотрении оказался Аланом Редфордом. Он направлялся прямиком к ней, шурша травой и распугивая кузнечиков. От внимания Карины не ускользнуло, что он выглядит уставшим, но, когда Алан заговорил, голос его по-прежнему звучал спокойно и твердо.
— Извините, если спугнул ваше вдохновение, мисс. Я хотел бы поговорить с вами.
Карина строго посмотрела на него и сделала вид, будто всерьез обдумывает предложение.
— Хорошо, говорите. Я вас слушаю.
— Дело
Карина очаровательно улыбнулась и закивала в знак полнейшего согласия.
— Однако мы оба свидетели на предстоящей свадьбе. И если уж именно нам выпала такая честь, мы не должны позволять себе распускаться и ссориться как дети. Я так считаю.
— Ничего не поделаешь. Мы друг друга на дух не переносим. И, главное, вряд ли когда-нибудь увидимся еще. Тогда зачем ломать комедию? Дань традиции? Мне за вас замуж не выходить.
— Да, слава Богу, ничего похожего со мной не произойдет.
Алан зловеще усмехнулся и сдвинул брови так. словно речь шла о седьмом круге ада. Карина чуть заметно вспыхнула, и он с удовольствием отметил легкий румянец, окрасивший ее нежные щеки.
— Но тем не менее мы с вами здесь не только для того, чтобы проверять во время торжественной церемонии, не съехал ли набок у жениха галстук и не скучно ли гостям. Мы своего рода символ, и на нас лежит большая ответственность.
— Согласна. Сколько нам еще терпеть друг друга? Полторы недели, верно? Что ж, ради Элен я готова и на большее. Тем более что…
Алан нетерпеливо перебил ее:
— Только не говорите опять, что ей и без того тяжело. Надеюсь, вы не это собирались сказать?
— Вы читаете мои мысли.
— Это несложно. Но почему вы думаете, что Элен так уж несчастна? Или я чего-то не понимаю, или у нее есть все для того, чтобы быть довольной своей участью.
— Видимо, вы чего-то не понимаете. Положа руку на сердце ответьте: вам действительно кажется, что Элен похожа на счастливую невесту?
— Честно? Нет, не похожа. Однако она с первой же минуты нашего знакомства произвела на меня впечатление капризной и избалованной молодой особы.
— Полнейший вздор! — Карина вскипела и повысила голос. — Это отличный психологический портрет Элен, но только выполненный с точностью до наоборот. Я не встречала за свою жизнь более покладистого, сговорчивого и изумительно тактичного человека, чем она. Так что проблема не в ней. Поверьте мне. Я хорошо ее знаю.
Они стояли посреди цветов в красных, желтых, оранжевых лучах закатного солнца. Алан улыбался и все хотел вспомнить, на чем только что прервался их разговор, но в голове вертелось лишь; «Как она хороша сейчас!». Он поймал себя на мысли, что понимает, почему к этой незнакомке с первой же минуты так потянулся его сын. Жизнь била в ней ключом и щедро плескалась через край. Но как он с интересом воспринимал ее необузданную горячность, чувственность, прямоту, так и она любовались его стройностью, спокойствием, силой.
Карина, старательно изучавшая его до сих пор, с неохотой отвела взгляд, чтобы не выдать своих эмоций. Эти эмоции были неожиданны и непривычны для нее. Она не знала, как справиться с внезапно нахлынувшей волной противоречивых чувств, которые вызывал в ней Алан Редфорд. Это было и негодование, и уважение, и желание продолжать смотреть на него и слушать его голос, что бы он в тот момент ни произносил.
Она первой прервала наступившее молчание, указав на этюдник:
— Вот… никак не соберусь для работы.
— Ваша работа? Я думал, что это хобби. — Лорд Редфорд даже не пытался скрыть своего разочарования.
— Ну, извините. В мире средневековых замков, огромных состояний и ветвистых родословных профессия художника не котируется — это ясно как Божий день. Что ж, каждому свое, а мне и этого для счастья хватает.
— Почему же вам не рисуется? Оставили вдохновение за океаном?
Карина промолчала. Нет, не суждено нам разговаривать по-человечески, подумала она, резким движением сбросив в этюдник цветные мелки и закрывая его.
Они с минуту молча шли по траве в сопровождении своих длинных закатных теней.
— Вы где-нибудь обучались живописи? — спросил Алан уже мягче и с некоторым любопытством.
— Да, я окончила Художественный колледж Йоркфилда, это одна из лучших художественных школ в Нью-Йорке, а может быть, и в мире. Впрочем, не думаю, что вам это интересно.
— Нет, довольно интересно. Я слышал об этом учебном заведении от вполне авторитетных людей. К тому же его оканчивал Энди Уорхол. Он хотя и посредственный художник, но знаменитость.
— Я думаю, что не только в школе дело. Надеюсь, у меня в отличие от Уорхола есть природная склонность к живописи. — Карина вполне могла бы сказать «талант», но не сделала этого из скромности. Ее очень часто выделяли среди других и не уставали повторять, что в своем выпуске она одна из лучших, если не лучшая. — Колледж дал мне не так много.
Она остановилась посмотреть, как лучи заходящего солнца, отражаясь от веселой ряби залива, расцвечивают красным и желтым их одежду, Алан задумчиво изучал ее лицо, ее изящную фигуру, ее простой, но со вкусом подобранный наряд. Карина же не узнавала себя. На секунду, только на секунду ей показалось, что сейчас не может быть ничего естественнее, чем взять его за руку и сказать ему что-нибудь приятное. Например, какой у него чудесный сын, как хорош он сам.
Глупости! — одернула она себя. О, то ли еще будет. Вот погуляй по романтическим тропинкам у замка, покупайся в этой луже и расцелуешь первого встречного. А там и до свадьбы недалеко, провокационно зашептал внутренний голосок. Карине нравилось подвергать себя критическому анализу с последующими изощренными издевательствами над собственной персоной. Но на сей раз она была не уверена в своей способности рассуждать здраво.
Когда они прощались на ступеньках у входа, Алан нежно пожал ей руку. Этикет, подумала она и забыла об этом.