Судьба начертанная кровью
Шрифт:
Горечь его тона удивила меня, и я повернулась к нему лицом.
– Ты не веришь в предсказание собственной матери?
– Я верю, - пробормотал он.
– Но это не значит, что я хочу пойти в этот бой, основываясь на слепой вере.
– Однако тебя считают самым бесстрашным воином во всех Горных и Северных землях, - сказала Бодил.
– Ты всегда бросаешься в самую гущу сражения. Что сейчас иначе?
Челюсть Бьорна сжалась, и я пристально наблюдала за ним, когда он встретился взглядом с женщиной.
– При всем уважении, ярл Бодил, то, что вы можете
Я не могла с ним не согласиться, но в то же время, если он беспокоился только о жизнях воинов, которые будут участвовать в битве, почему бы не сказать об этом, учитывая, что он, по сути, уже это сделал? Зачем сейчас отступать?
Бьорн резко встал.
– Береги руку, Фрейя. Она понадобится тебе в предстоящей битве.
– Он кивнул Бодил.
– Спокойной ночи вам обеим.
Затем он зашагал прочь, обходя множество костров.
– Прошу прощения за его поведение, - сказала я, обернувшись к ярлу.
– Он… он мало отдыхал, а Халсар — его дом. Видеть его сожженным… - Я махнула рукой в сторону, не уверенная, было ли что-то из этого причиной грубости Бьорна, но мне нужно было что-то сказать.
– Он не хочет, чтобы люди рисковали жизнью без необходимости.
Бодил потерла подбородок.
– Не думаю, что именно это его заботит. Вернее, его беспокойство касается одного конкретного человека.
Я не ответила. Как я могла, когда она распознавала правду и ложь, а правду я не смела озвучивать.
С замиранием сердца я ждала, когда она задаст этот вопрос. Выскажет свое мнение или потребует от меня ответа. Но Бодил лишь взяла палку и поворошила огонь, после чего подбросила еще дров. Только когда пламя разгорелось, она спросила:
– Ты веришь, что это правильный путь, Фрейя?
– Я… - Замолчав, я уставилась на пламя, потому что это был первый раз, когда кто-то поинтересовался моим мнением, а я и не знала, что оно у меня есть. Вернее, я боялась - учитывая недавнее напоминание о том, что я не знаю многих аспектов ситуации, - что мое мнение могло быть ошибочным.
– Я считаю себя недостаточно информированной, чтобы мои мысли имели значение.
Бодил откинулась на руки, и я готова была поклясться, что сквозь завесу дыма увидела на ее лице разочарование, поэтому добавила:
– Думаю, Снорри прав, восстанавливать Халсар в прежнем виде - глупость. На него не только легко напасть, но и благодаря моему присутствию он стал самой очевидной мишенью в Горных землях. Мы уязвимы не только для новых нападений со стороны Гнута, но и для всех, кто не желает видеть Снорри конунгом.
– Я согласна, - сказала Бодил, и я почувствовала прилив гордости.
– Но не лучше ли было просто построить деревню в другом месте? Возвести свою собственную крепость?
– На это уйдут годы и целое состояние, - ответила я.
– А пока все эти люди будут подвергаться риску в любом временном жилище, которое мы для них построим. Зимы будут проходить в голоде и болезнях, ведь многие из них будут лишены возможности охотиться и делать припасы, пока будут строить.
– Можно устраивать
– У нас нет кораблей, чтобы совершать набеги через моря, а набеги на тех, кого мы хотим заставить присягнуть Снорри, - не лучший путь. Они будут улыбаться нам в лицо, а потом при первой же возможности ударят в спину.
Бодил одобрительно кивнула, и мои щеки вспыхнули, потому что я не привыкла к такой реакции, когда озвучивала свои мысли. Желая наконец высказаться, я продолжила:
– Гнут заслужил наше возмездие, дважды напав на Халсар и бросив вызов Снорри. Если мы не нападем на него, то будем выглядеть слабыми. Будто мы готовы терпеть такое поведение, а значит, и другие будут поступать так же, и вскоре на нас начнут нападать со всех сторон. Чтобы защитить наш народ, мы должны отомстить. Не только для того, чтобы отпугнуть тех, кто думает воспользоваться нашей слабостью, но и для того, чтобы защитить тех, кто уже присягнул Снорри. Доказать всем, что Снорри высоко вознесет тех, кто пойдет за ним, и раздавит тех, кто будет стоять на пути. Воины должны гордиться тем, что следуют за ним, даже если не всегда согласны с его решениями.
Мое сердце бешено колотилось. Я сказала то, во что верила, чувствовала всем своим существом, и я буду бороться, чтобы достичь этого. И все же я с нетерпением ждала реакции Бодил, ибо теперь, когда она позволила мне высказаться, я жаждала ее одобрения.
– Ты согласна со мной?
Она наклонила голову.
– Стейнунн воспоет все происходящее в своих песнях, и только время покажет, как Горные земли отреагируют на совершенные деяния. Но скажи мне вот что, Фрейя. Бьорн не ошибается, когда говорит о неприступности Гриндилла. Как ты думаешь действовать?
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, а потом призналась:
– Я никогда не видела эту крепость, Бодил. И никогда не участвовала в боях. До того дня, когда Снорри забрал меня, я никогда не отдалялась от своей деревни больше чем на полдня, так что я не имею права учить кого-либо, как следует вести осаду. Но…
Она улыбнулась и снова ткнула палкой в огонь, от чего полетели искры.
– Но?
Ответ крутился у меня на языке, но произнести его было трудно, потому что я не хотела, чтобы меня сочли высокомерной. Меньше всего мне хотелось, чтобы у меня было завышенное чувство собственного достоинства. Проблема заключалась в том, что чем больше я говорила, тем больше понимала, как можно объединить Горные земли. Не боевыми стратегиями и победами, хотя и они сыграют свою роль, а верой.
– Я должна быть той, кто принесет победу.
Тяжело сглотнув, я добавила:
– Чтобы горцы согласились следовать за Снорри, они должны поверить, что боги хотят видеть его конунгом. Что это его предназначение. А чтобы это произошло, я должна сыграть свою роль, иначе обо мне не будут рассказывать истории.
– Да, ты должна сыграть свою роль, - ответила Бодил.
– А что касается остальных, мы тоже должны выполнить свое предназначение, подготовив тебя. Завтра ты будешь тренироваться со мной и с моими воинами.