Судьба в желтом платье
Шрифт:
Николай помолчал с минуту, давая остыть внезапно вспыхнувшему другу, затем примирительно, как бы про себя, сказал:
– Чудак ты какой-то, не от мира сего. Какой же, по-твоему, должна быть любовь? Как у шекспировских Ромео и Джульетты? Да это же глупо, чтобы ложиться в гроб с любимой, когда вокруг столько прекрасных и милых женщин. Если бы все так преданно любили, то человечество давно уже истребило бы себя. И, вообще, такая любовь, слава Богу, существует только в сочинениях писателей для того, чтобы людям не скучно было жить и наслаждаться настоящей любовью. Вот посмотри, – кивнул Николай в сторону двух девушек, стоявших на солнце после купания, – какие грации, сколько в них прелести. Вкусить такой плод – это же наивысшее счастье. Не верь тому, кто говорит, что все женщины одинаковы.
– Это мы уже где-то слышали: чем больше имеешь, тем больше хочется, всех перелюбить невозможно, но стремиться к этому нужно.
– Любовь, как сказал один поэт, бывает разной, «бывает отблеском на льду, бывает болью неотвязной, бывает яблоней в цвету». Но то, о чем ты говоришь, никакого отношения к любви не имеет. Это всего лишь животный инстинкт, который сидит в тебе от твоих далеких предков. Кроме естественного влечения к женщине, есть еще чувства, побуждения, которые отличают современного человека от его пещерных предков. Жить одним влечением без этих человеческих чувств, значит, опуститься до уровня обезьяны, – с едким сарказмом ответил Игорь.
– Помнишь, – продолжал он, – у Александра Блока по этому поводу есть такие строчки: «Только влюбленный имеет право на звание человека»?
– А, по-моему, он здорово гиперболизирует. Так, кажется, это у поэтов называется? А если я не способен быть Ромео, то, что ты мне прикажешь делать? Каждый любит, как умеет.
– Вот в этом ты прав, – согласился Игорь, – так любить, как Ромео и Джульетта, не всем дано, это дар небесный, им надо обладать.
Он вспомнил взгляды незнакомой девушки и посмотрел в ее сторону. Она, искупавшись, сидела на песке и причесывала слегка намокшие, не очень длинные, но пышные волосы.
– Пойду, искупаюсь, – сказал Игорь и, ступая важной походкой, прошел мимо нее, глядя в противоположную сторону.
Во время купания вода, очевидно, придала робкому юноше смелости и решительности. Выходя из воды, он твердо решил остановиться возле прекрасной незнакомки и заговорить с ней. Но судьба решила иначе – на том месте, где лежала она, было пусто. Игорь окинул взглядом пляж и увидел ее в белом платье в синий горошек, поднимающуюся по тропинке на крутой берег.
На следующий день, утром, Игорь, придя на пляж, расположился на прежнем месте. Некоторое время спустя, на свое же место явилась знакомая компания с гитарой, на топчанах, как и вчера, лежали те же девушки, но ее не было. Солнце уже подходило к зениту. Игорь прочитал уже больше сотни страниц монографии о творчестве Пушкина, когда вновь почувствовал на себе необъяснимое действие ее взгляда. Она смотрела на него сквозь большие круглые стекла модных очков. Они были не очень темные и за ними угадывались ее глаза. Игорю очень захотелось узнать, какого они цвета, Он желал, чтобы они были черными, но цветные стекла очков не давали возможности определить, так ли это. Ее красивые волосы темно-золотистого цвета были разделены на две небольшие косы и касались ее плеч. Овальное лицо с правильной формы носом и красиво очерченными губами было мило и приветливо.
Она была не одна – рядом сидел симпатичный белокурый юноша, который живо, часто улыбаясь, рассказывал какую-то историю или веселый анекдот. Они сидели в трех шагах, и до Игоря сквозь пляжный шум доносились только некоторые слова. Ему стало почему-то очень досадно. Он был недоволен всем: своей нерешительностью, встревожившими его сердце взглядами незнакомки, и больше всего тем, что этот юноша так уверенно сидел сейчас возле нее и увлеченно о чем-то болтал. Он встал, собрал вещи и решительно направился в расположение лагеря. При выходе из пляжа, он стал в очередь за мороженым. Позади него стояло уже человек пять, когда вдруг рядом появилась она в своем черном купальнике.
– Будьте добры, возьмите мне пломбир, – сказала она, протягивая Игорю деньги. Глаза ее глядели сквозь стекла очков, приветливо улыбаясь.
«У нее, кажется, голубые глаза», – подумал он. Рука его уже поднялась, чтобы взять у нее деньги, а губы уже готовы были произнести «пожалуйста», как тут подействовала то ли не утихшая в сердце досада, то ли его упрямый характер, но то, что он сказал, не соответствовало его желанию.
– Будьте добры, станьте в очередь. Здесь не так уж много людей, – произнес Игорь и тут же пожелал, чтобы у него отпал собственный язык.
Она смутилась, ее еще не загоревшие щеки порозовели. Опустив глаза, она ушла в конец очереди. Игорь получил порцию своего любимого эскимо и, довольствуясь его прохладой, гордо шел, проклиная самого себя. В душе его кипела злость за свой поступок, а присущая ему гордость наполняла сердце каким-то легким чувством, как бы говоря: молодец, Игорь, пусть не думают, что у нас в голове только и мысли, что о них.
Следующие два дня Игорь не видел ее. Он жаждал встретить ее, поклялся самому себе, что, как только увидит ее, попросит у нее прошения, и тут они познакомятся. Но ее больше у моря не было. У Игоря пропал всякий интерес к отдыху. Сказав Николаю, что ему надоело здесь убивать время, он ушел в лагерь, собираясь утром уехать домой.
Вечером он снова пришел к морю. Солнце уже зашло за горизонт, но было еще светло; берег уже опустел, но слышались возгласы одиноких купающихся. Игорь пошел к самому тихому месту – недостроенному причалу, прошел по нему в конец, и, опершись на ржавые перила, застыл. У ног, как огромный орган, пело, пенясь волнами, море, окутанное легкими надвигающимися сумерками. Волна за волной, налетая друг на друга, решительно отбивали аккорды и брызги соленой воды падали ему на руки, лицо, разлетаясь после каждого удара волны, как снопы звуков из волшебного инструмента. Игорь не первый раз слышал эту песню моря, но сегодня она показалась ему не такой, как всегда. Что-то величественное и одновременно тревожное было в этих звуках. В последние дни сердце его было переполнено непонятным волнением, как бы в ожидании чего – то несбывшегося. Но главное, что он почувствовал в себе – прилив какой-то ощутимой силы, уверенности в себе, как несколько месяцев назад, в самом начале весны, здесь же в Каролино-Бугазе. Первая строка пришла внезапно, остальные он подбирал медленно, но уверенно, как музыкант подбирает звуки, разучивая на слух новую мелодию. Ему казалось, что само море шепчет ему нужные слова. «Как хорошо дышать прохладой, поклон свой морю принеся. Поговорить с тобою, море, надо, пока огонь мой не иссяк. Пока твою я слышу песню, и твой во мне звучит прибой, пока огню желаний тесно, давай поговорим с тобой. Романтик страстный я, мечтатель, твоим величьем удивлен, души прекрасный врачеватель, я так давно в тебя влюблен. Влюблен в поэзию твою я. Не знаю сам, с каких уж пор, я приходу к тебе, тоскуя, послушать волн веселый спор. У берегов твоих поэт находит вдохновенье, моряк нашел в волнах завет, а я ищу забвенье. Одни идут к тебе с любимой, а я иду с мечтами, плывут мечты под парусиной далекими краями. Вот, как по струнам, по волнам нагой играет ветер, зовет меня к морским богам, мечтам моим навстречу. Зовет за даль, где синей нитью, прочерчен неба горизонт, где по утрам волшебной кистью, приподнимая звездный зонт, художник Солнце красит небо синевой…»
Мысли текли, складываясь в рифмованные строки, но Игорь уже не думал о том, что он сочиняет стихи. Он просто мечтал, вдыхая пьянящий запах моря, вслушиваясь в его шум.
Утром он проснулся с легким настроением и радостным предчувствием. Желания покинуть море и уезжать из лагеря, как будто и не было. Он сказал Николаю, что уезжать передумал. «Хорошо, Байрон, – съязвил Колька, отмечая его необычно радостное выражение лица, – я уже думал, что на тебя хандра напала. Ну, что же, тогда – вперед!»
И они, схватив полотенца, помчались к морю. Вскоре Игорь убедился, что поступил правильно, не уехав, домой. Здесь, на залитом солнцем морском берегу, он снова увидел среди пестрящих разнообразными цветами купальников ее знакомую фигуру. При виде ее, с сердца у Игоря мгновенно спала тяжесть и досада, лежавшие в нем последние дни, стало легко и радостно. Он вдруг понял, что сама судьба велела ему познакомиться сегодня с этой девушкой. Упоенный радостью предстоящего знакомства, Игорь выбирал подходящий момент, чтобы подойти к ней.