Судьба Вайлет и Люка

Соренсен Джессика

— Ну, я все равно собираюсь спросить.

Я взял горсть картошки фри с подноса, лежащего между нами на столе.

— Давай, спрашивай, но это не означает, что я отвечу.

Она поставила локти на стол, держа гамбургер в руках.

— Почему ты никогда не заговаривал со мной раньше? В смысле, мы пересекались около сотни раз, но никогда так часто, как действительно познакомились. И сейчас, ни с того ни с сего, ты преследуешь меня.

Я сделал глоток содовой через соломинку.

— Во-первых, я не преследую тебя. Я

просто не могу избавиться от тебя.

— Ты не должен был останавливаться, чтобы подбросить меня.

— Нет, должен.

— Почему? Ты не знаешь меня, ты ни в коей мере не обязан помогать мне.

— Я знаю, но я хотел это сделать.

— Почему?

Я пожал плечами и снова отпил содовой.

— Почему бы и нет?

Она посмотрела на меня так, как будто я самый непонятный (противоречивый) человек в мире, хотя на самом деле, она должна была бы взглянуть под таким углом на себя сама.

— Я просто не понимаю, почему кто-то, такой как ты, помогает кому-то, такому как я?

Я снял верхнюю булочку со своего куриного сэндвича, что бы убрать помидоры.

— Что ты имеешь ввиду под "таким как я" и "такой как ты"?

Она указала на меня.

— Ты футболист и у тебя есть друзья, — потом она указала на себя. — И есть я — девочка-одиночка, которая, скорее всего, может надрать тебе задницу.

Я подавился, засмеявшись, так как мой рот был набит едой, которая почти полетела из носа.

— Ты не сможешь надрать мне задницу, — я прокашлялся и сделал глоток от своей газировки.

Она изучала меня, взяв еще картошки фри.

— Позволю себе не согласиться. Думаю, что ты не такой жесткий, каким пытаешься выглядеть.

— Думаешь? — если бы она только знала, что именно скрывается внутри меня. — Большинство людей действительно считают меня таким, и у них есть на это все основания.

— Мне кажется это все для публики, — ответила небрежно, и я не мог понять говорит она серьезно или нет. — Я думаю, что глубоко внутри ты просто тряпка.

— Ты пытаешься затеять драку? — я положил сэндвич на поднос и хрустнул костяшками пальцев. — Я не дерусь с девчонками.

— Типичный ответ для парня, — она поспешила сделать глоток напитка, но я успел заметить намек на улыбку, прежде чем ее губы обернулись вокруг соломинки.

— Знаешь, что я думаю? — я скрестил руки на столе и наклонился ближе, склонив голову так, как будто изучаю ее. — Я думаю, что тебе просто нравится со мной спорить, и именно, поэтому ты говоришь все это.

Она пожала плечами и откусила от гамбургера.

— Может быть, а может, я говорю серьезно.

— Ты же знаешь, что в футболе я должен блокировать игроков, не так ли? Требуется сила, чтобы делать это.

— Может, ты просто убегаешь, — парировала она. — Может, ты просто хорош в этом.

То, как она это сказала, напомнило мне о моем прошлом, и это воспоминание долбануло меня как удар в живот.

— Может, наоборот. Может,

я полный отстой в беге, — это прозвучало так, как будто я подавился, и я решил закруглить этот разговор, мой мозг жаждал крепкого вкуса Джека или текилы смешанного с никотином. Взглянув на часы, притворился, что проверяю время. — Я только что вспомнил, что должен встретиться с Кайденом через полчаса, так что я собираюсь отвезти тебя назад.

Она свернула обертку от гамбургера, пытаясь казаться безразличной, но ее плечи выдали напряжение.

— Отлично. Я как раз закончила, — она выглядела раздраженной, и я не мог понять почему, если только она не раскусила мой блеф, что большинство людей сделать не могут и даже не пытаются. Считалось, что я — закрытая книга. Загадка. В этом случае никто не мог бы разглядеть, кто я на самом деле. Так я жил годами и это было вполне удобно. Не идеально, конечно, но ничто не совершенно.

Мы не разговаривали, пока я собирал мусор и потом, когда шел, а она хромала, к грузовику. Я попытался предложить руку и открыл дверь для нее, но она проигнорировала предложение, направившись к другой двери.

За все время поездки, она едва сказала пару слов. Я должен был быть доволен. Никаких внезапных вопросов и заявлений, которые взбесят меня, но, тем не менее, я осознал, что мне не хватает подшучиваний и того, как она нажимает на мои кнопки. К тому моменту, как высадил ее, все чего я хотел — это просить ее остаться, поговорить со мной, позволить мне узнать ее. Но мне было не понятно зачем. Мне никогда не хотелось узнать кого-то раньше. Я даже на свиданиях-то не был. С каждой женщиной, с которой я был, я был только раз. Просто секс. Вот о чем все это было. И я никогда не хотел чего-то большего.

До этого момента.

Глава 4

Вайлет

В ночь, когда родители были убиты, в нашем доме находилось несколько человек, но один из них выделялся особенно. Она была высокой, с длинными волосами и глазами, сияющими в лунном свете. На ней были яркие желтые туфли с розовыми бантиками, которые ассоциировались у меня со сказочными персонажами. В книге она была бы феей или кем-то в этом духе, тогда как в реальной жизни оказалась настоящей злодейкой.

Когда они пробирались в дом, она вела себя тихо, но потом стала вести себя громко, представляя собой эмоциональный беспорядок.

— Почему, почему, почему, — все повторяла она, и потом вдруг добавила, — я не чувствую своих рук.

— Заткнись и прекрати отключаться! Ты должна собраться, сейчас же! — повторял ей парень, пока, в конце концов, не ударил ее.

Она только рассмеялась своим безумным смехом и начала петь песню: "Обопрись на меня. Обопрись на меня. Возьми. Помоги мне. Я должна понять. Помоги мне. Я не смогу сделать это без тебя".