Судьба
Шрифт:
– Да, говорил.
– Докажи!
– Хорошо. Мы все сели в мою машину. За рулем я и поставил одно условие: я не буду выходить из машины, мы объездим основные улицы города, проедем около ресторанов и посмотрим кто валяется на улице.
– Добро.
Поехали. Нашли всего троих, которые валялись на улице. К стыду наших гостей, среди них узбека не было. Тогда они сказали: «Сарвар, ты прав». Вот так друзья!
Не зря говорит Омар Хайям:
Пей с мудрой старостью златоречивой,
Пей с юностью улыбчиво красивой.
Пей, друг, но не кричи о том, что пьешь,
Пей, изредка и тайно – в миг счастливый.
Квартирная проблема
– Домла, Вы заслуженный деятель
– Да, дорогой врач! Видимо следует рассказать о своих мытарствах…
В 1970 году после женитьбы, когда беременная супруга, не выдержав зимние условия в нашем ветхом доме (кроме узбекского сандала ничего не было – даже голландской печи), ушла к себе домой, я решился и зашел к ректору ТашПИ – академику М.Т. Уразбаеву с просьбой помочь по квартирному вопросу… Мы знали друг друга хорошо, так как он ежегодно летом отдыхал в г. Пущино под Москвой в санатории АН СССР. Мы целевые аспиранты ТашПИ, направленные в Московские вузы, ездили к нему чтобы навещать его и услышать от него новости по высшему образованию Узбекистана. Он был великолепным собеседником и мог увлечь Вас своими идеями, но улучшению организации учебного процесса и научного поиска. Мы аспиранты долго беседовали с ним, докладывали о своих исследованиях. Он много сделал для развития института. Многие ученые считают его своим наставником, в том числе и я.
Когда я зашел к нему он обратился ко мне: «Сынок, какая у тебя проблема?». Я ему разъяснил условия проживания. Он тут же написал письмо на имя председателя Ташгорисполкома о внеочередном выделении квартиры двум ученым-супругам и подписался: «Ректор, член ЦК КПУз». Я был на седьмом небе… Но не тут-то было, прошел год, а ответа нет.
В 1971 году декан факультета А. Ганиходжаев спрашивает: «Вопрос с квартирой решился или нет?». Я говорю «нет». Он тогда говорит, что институту выделены 30 квартир в районе Кара-Камыш-2, на окраине города. Мне без разницы, лишь бы была квартира. Мы вместе с деканом зашли к ректору. Он опять принял нас очень тепло. Спросил: «Что до сих пор не дали квартиру?». Я – «Да». Он тут же пригласил к себе председателя профкома института и спросил: «Квартиры все распределены или хоть одна осталась?». Она в ответ: «Все распределены». Ректор: «Последнюю трехкомнатную квартиру переоформите на С. Кадырова. Я этому товарищу сделаю другую квартиру. Пусть немножко подождет». При этом сказал: «Я двух доцентов на одного старшего преподавателя не меняю». В течении 5 минут благодаря великого ученого и руководителя М.Т. Уразбаева мой квартирный вопрос был решен. Его объективность и отношение к ученым навсегда остались у меня в душе…
Нам выделили квартиру в массиве Кара-Камыш-4. Это было началом объединения – слияния со своей семьей, так как супруга с дочкой жили у матери, а я из-за гордости не мог жить с ними. Уважающий себя джигит – узбек никогда не переезжает жить к невесте – это позор! Таких парней называют собачкой, который пошел, виляя хвостом за хозяйкой… Это имеет глубокие корни. Постепенно освоили эту квартиру и переехали жить. Вроде трудности и непонимание остались позади… Осенью этого же года, когда я был на работе, оказывается, приехали товарищи из райисполкома с бульдозером и дали команду снести наш дом. На все мольбы мамы никакого внимания не обратили. Вот Вам наглядный пример нарушения прав человека и неприкосновенность частной собственности. Оказывается, на месте нашего двора по плану градостроительства запланировано строительство средней школы. Нам выделили две квартиры на окраине города: для старшего брата с семьей трехкомнатную; для мамы и младшего брата – двухкомнатную. От земельного участка мать отказалась из-за бедности, а я уже имел квартиру. Не на что было построить дом.
Несколько лет, несмотря на трудности с транспортом, спокойно жили. Мама была на седьмом небе: невестка и внучки рядом. Но все-таки на повестке дня стоял вопрос об обмене квартиры ближе к центру, т.е. к институту…
С данной проблемой пришлось обратиться к своему троюродному брату – Министру автотранспорта и шоссейных дорог Узбекистана Абдухамиду Каюмову…
Предыстория: Мама нам с детства рассказывала, что у отца были близкие родственники, которые до войны часто бывали у нас дома, но, к сожалению, после его гибели родственные узы разорвались. Она называла естественно, их фамилии и имена. Когда я вернулся после защиты диссертации в Узбекистан, узнал, что один из родственников министр, другой директор автобазы и третий известный кинорежиссер. На мероприятиях у родственников кроме министра нас познакомили. Однажды моя родная тетя – сестра отца спрашивает:
Затем тетя его спрашивает: «Хамид, узнал ли этого молодого человека?». Он внимательно рассмотрел меня и извиняющимся тоном сказал: «Сестра, что-то не могу определить!». Тогда тетя говорит: «Это – средний сын Мукадыра. Он защитил диссертацию в Москве, и приехал…». Помню, как сейчас… У него в глазах появились слезинки, резко встал и крепко обнял меня и уже начал обращаться: «Сынок, как мать, невестка, братья, сестры и т.п.?». Я немного растерялся… потом, тетя ему тихонько сказала: «Ты сам знаешь, в каких условиях они жили до и после войны. Недавно его дом снесли. Они живут в квартире на окраине города. Если сможешь, помоги ему обменять эту квартиру на центр. Они оба работают доцентами в Ташкентском автомобильно-дорожном институте».
Он при этом ответил: «Сынок, эта дверь для тебя всегда открыта. Можешь приходить с любым вопросом! Подготовь письмо от руководства и завтра в 14:00 встретимся в Ташгорисполкоме».
Действительно на следующий день я с Министром был у секретаря и зам. председателя Ташгорисполкома. Он познакомил меня с ними и лично попросил помочь. Они обещали… В течение года были две освобождающиеся квартиры, и я очень надеялся, что один из них будет нашим, но не судьба. Жду терпеливо… Но не решаюсь беспокоить его.
Вдруг, теща сообщает мне, что освободилась рядом (на одной площадке) двухкомнатная квартира, где проживал одинокий известный ученый ТашГУ, в возрасте более 80 лет и он скончался и его тело сын забрал хоронить в Киев с больницы. Если сможете, то действуйте!
Чтобы жить спокойно и заниматься наукой мне нужен был микроклимат, а не хоромы… Супруга очень рада такому возможному варианту, хотя из трехкомнатной квартиры перейдем в двухкомнатную.
Это было в начале марта 1977 года. Я сразу поехал к своему другу – сокурснику, заместителю министра автотранспорта Республики Мухсиму Газиеву. Он был в курсе моих проблем и даже один раз обращался с просьбой к новому председателю Ташгорисполкома. Но тоже безрезультатно…
Мы обнялись, и я рассказал о новом, реальном варианте обмена. Он тут же по вертушке набрал номер Председателя горисполкома, и они душевно поговорили. Видимо, этот вариант устроил председателя, и он по телефону сказал: «Пусть срочно Кадыров придет ко мне с заявлением!».
Через 10 минут я уже был в Горисполкоме и сидя в приемной написал заявление: «Прошу Вас обменять трехкомнатную квартиру в Кара-Камыше на двухкомнатную в Центре и впредь не буду претендовать на расширение». Он пригласил меня и там сидели несколько человек, которых я уже за несколько лет хорошо знал, (начальник квартирного отдела, зам. председателя и т.п.) и зачитал мое заявление. В этот момент встал начальник квартирного отдела и говорит: «Им положено четырехкомнатная квартира, вначале он переедет в Центр, потом опять начнет просьбу». Здесь Председатель резко оборвал его: «Почему Вы ведете себя таким образом? Он ведь ученый и им написано: впредь не буду претендовать на расширение! Обменяйте квартиру» и меня отпустил. Я на седьмом небе, побежал к своему другу, и он тоже очень обрадовался. Наконец, проблема решена.
Да здравствуют друзья!
Но не тут-то было… Этот начальник, когда я пришел за решением Горисполкома, поставил мне условие: «Сначала капитально отремонтируйте трехкомнатную квартиру и её примет специальная комиссия. Только после это получите решение».
Я начал заниматься ремонтом квартиры. Это не так просто… В этот период мать тяжело заболела, т.е. осложнилось её заболевание. День и ночь думаю о ней… Для капремонта квартиры, надо её освободить от мебели и поэтому моя семья переехала к теще, я остался там… До сих пор я виню себя в осложнении болезни матери… В феврале мать настояла, и я уехал в санаторий Ессентуки на лечение, а супруга с детьми к своей маме. Мать не хотела пойти в дом младшего брата, где правила балом невестка и решила до моего приезда жить у своей матери (бабушке тогда было около 90 лет). Зима, холодно. Почти целый месяц она грелась у танчи, там же и спала. По предписаниям врачей ей это было запрещено, и естественно, болезнь распространилась по другим органам…