Судьба
Шрифт:
Он не раз за нее заступался, несколько раз выручал, постоянно смешил ее, поддерживал, уважительно к ней относился, даже доверял, хоть и не все. Он очень хорошо к ней относился и уделял ей больше внимания, чем Блум, хотя той он доверял практически все. Рэйнбоу для него была, как родная сестра, поэтому он с ней возился. Да, с его стороны ничего подозрительного не было, зато его отношение к ней, когда она живет одна без родителей, было очень хорошим. Всем известно, что Икинцыцы 1 очень сильно поддерживает сирот, каковым он с младшим Икинцыцы тоже стал. И Блум сирота, и Рэйнбоу, и Рондоближ,
Вдруг к ней домой кто-то постучался. Рэйнбоу слегка удивилась, но пошла открывать дверь. Когда открыла дверь, то у порога квартиры стоял… Икинцыцы 1. Он был без улыбки, так как настроение у него было испорчено после сегодняшнего «позора». Рэйнбоу округлила глаза, так как не ожидала, что он придет сюда после всего, что было.
— Икинцыцы 1?
— Привет, Рэйни. Ты… прости меня за этот… гребаный поцелуй. Я и вправду не хотел тебя унижать, хотя я и себя унизил. Это по игре было, а нарушать… ну… некрасиво было. Ты ничего такого не подумай, ладно? Не злись на меня из-за сегодняшнего, — просил Икинцыцы 1.
— Что ты? Я вовсе не держу на тебя зла. Просто я… была в шоке, — Рэйнбоу опустила голову.
— Да я сам был в ужасе. Почему я это сделал? Блин… я жалею об этом, — Икинцыцы 1 закрыл лицо руками.
— Остынь, Ики 1. Я не держу на тебя зла. Просто… я не ожидала этого с твоей стороны. Хоть и было слегка приятно. Ты сам прости, что тупо сидела и позволила тебе сделать это. Хотя… — она положила руку на плечо, — Все нормально. Другие ведь этого не видели. Чисто между нами это было. Я-то разозлюсь, если кто-нибудь разболтает про этот поцелуй.
— Я их просто уничтожу. Не хватало, чтобы унижали нас. Агр… нашли, чем поиздеваться. Больше никогда не буду играть в эту игру, — зло произнес Икинцыцы 1, — Надо было врезать по лицу Икинцыцы 2 и уйти. А вышло, что я испортил тебе настроение. Извини… я глубоко сожалею…
— Ики 1, да успокойся ты, — Рэйнбоу улыбнулась и обняла его, — Я не злюсь на тебя. Ты тут вообще не причем. Всего лишь игра. Ты по правилам игры должен был это сделать. А так ничего особенного. Остынь, ты же мой друг. Лучший друг, — а потом отстранилась от него, — Если бы тебе сказали поцеловать в щеку, например, Рарити, то тогда был бы стыд и срам. Или поцеловать кого-то, с кем ты не дружишь — вот это точно позор. А так я — это мелочи. Ты не волнуйся, Икинцыцы 1. Если бы мне сказали тебя поцеловать в щеку, я бы чувствовала то же, что и ты сейчас. Ты тоже был бы в шоке, как и я сейчас. Не волнуйся на счет этого. Мне ведь доверять можно. Я никому не расскажу.
— Ты… ты серьезно на меня не злишься? — Икинцыцы 1 посмотрел на нее.
— Серьезно, — улыбнулась Рэйнбоу, — Кстати, можно вопрос?
— Ну задавай.
— Я… ну… я первая, кого ты поцеловал в щеку? — спросила Рэйнбоу.
— Если честно… нет, — Икинцыцы 1 вспомнил об Аманэ.
— Эмм… а кого ты успел поцеловать в щеку?
— Это тайна, Рэйнбоу, — улыбнулся Икинцыцы 1, — Тайна умрет вместе со
— А-а-а. Я-то думала, что ты успел втюриться в кого-нибудь.
— НЕТ! Этого никогда в жизни не будет! Ты же видишь, как мои товарищи отупели?
— Отупели? — Рэйнбоу подняла бровь вверх.
— Да. Кики раньше был изобретательным и фантазия у него работала даже лучше, чем у меня. Укусуцу с нами становился независимым, а теперь зависит от Флаттершай. Шенки тоже мягким стал. Макс «Добряк» больше не напоминает себя старого образца, уделяя больше внимания Эпплджек. Про Джеки вообще молчу. Да и с Икинцыцы 2 и так все ясно.
— Хех, — усмехнулась она, — Не говори так. Пусть живут счастливо. Потом нормальные семьи у них образуются.
— Это да. С этим никто не спорит. Только они должны запомнить, что в семье у них не все идеально будет. Ждите скандалов, как говорится.
— Хм. Тут ты прав. Ладно, может, зайдешь? Чай выпьешь.
— Да не. Домой пора. Я просто хотел извиниться перед тобой за сегодняшнее, — Икинцыцы 1 опустил голову.
— Не извиняйся. Ты тут абсолютно не причем. Просто забудь это и все. Я тоже забуду. Будем считать, что нам нанесли удар. Потом отомстим им как-нибудь. А пока отдохни и поспи. Не бери в голову лишнее, окей? — Рэйнбоу пожала ему руку.
— Как скажешь. Но ты тоже не бери в голову лишнее, — посоветовал он.
— «Уже взяла», — мысленно произнесла Рэйнбоу, — Ладно. Заметано.
— Хорошо. Завтра в универ не идем. На выходных я поеду к другим друзьям, еще на кладбище схожу. Так что не скучай, окей? — Икинцыцы 1 улыбнулся.
— Ладно. Счастливой дороги тебе.
— И тебе спокойной ночи, — после этих слов Икинцыцы 1 спустился вниз по лестнице и покинул здание, отправившись домой.
— Эй, — прозвучал женский голос сзади.
Это была Рэйнбоу, которая подошла к нему. Он резко открыл глаза и посмотрел на нее, после чего присел. Было видно, что она тоже лишняя в этой компании.
— О, ты чего не с ними? — спросил с улыбкой Икинцыцы 1.
— Да так… скучно. Да и о тебе вспомнила. Не разбудила?
— Нет. Я и не спал.
— Тогда извини за беспокойство, — Рэйнбоу опустила голову, — Не против, если я сяду?
— Я своих принимаю. Тебе можно, — разрешил Икинцыцы 1, после чего Рэйнбоу села с ним на траву, — В честь чего ты без настроения? Зефир достал? Да его можно откусить.
— Да нет. Тут дело не в Зэфире, — сказала она.
— А в чем?
— Знаешь, я в последнее время сама не своя. Думаю, что ты тоже заметил это.
— И не я один. Но я спрошу: что стряслось? Ты реально какая-то не такая, — он посмотрел на нее.
— Не знаю. Я уже не радуюсь одиночеству. Почему-то мне горестно становится, когда я одна. У тебя хотя бы есть семья в виде Икинцыцы 2 и Кота. А у меня никого нет, — Рэйнбоу загрустила.
— А как же Скуталу? Я слышал, что она тоже сирота. Вы относитесь друг к другу, как родные сестра. Почему бы ей не жить с тобой? Тебе ж веселее будет и ей тоже. Жить с кумиром — это здорово. Хе-хе-хе, — усмехнулся Икинцыцы 1.